Троянский конь

   Этот синтез ни у кого не мог родиться, только у старшего техника-пилота Илара Кирке, который участвовал в темпоральной экспедиции, видел воочию Троянскую войну и совсем недавно читал мифы Древней Греции.

   О своем открытии Илар хотел объявить немедленно и всем сразу. Но быстро сообразил, что это глупо. Научные оппоненты разобьют его в пух и прах, да еще и высмеют. К публичной защите своей диссертации он не был готов, хотя и был преисполнен даже некоторым чувством собственного превосходства над ними. Он знает такое, чего не знают ученые. Разумнее, однако, поговорить приватно с вдумчивым, снисходительным Глокенхаммером, чем попасть под стрелы невыдержанного Хопкинса.

   Между тем собрание закончилось, так и не прейдя ни к какому решению. Было поздно, и все разошлись. Немного погодя, Илар направился к Глокенхаммеру.

   Испытывая необычайное смятение чувств, постучал в его каюту, не испугавшись нарушить святые часы отдыха - был уже десятый час вечера (условного, разумеется). Это мой звездный час, мой фатум, думал он несколько возвышенно, может быть даже напыщенно. Но для молодых людей такой стиль мышления простителен.

   Глокенхаммер открыл дверь, высунул наружу унылый свой нос. Вид у него был чрезвычайно усталый. Мешки под глазами из серых стали чуть ли не черными.

   - Прошу прощения, сэр, у меня к вам конфиденциальный разговор.

   - У меня к вам?.. тьфу... у вас ко мне? - Глокенхаммер от неожиданного визита растерялся, запутался.

   - Так точно, - по-военному подтвердил старший техник-пилот. Боясь быть выгнанным, невольно пошел в наступление, оттеснил профессора в глубь каюты.

   - Садитесь, раз уж вломились, - указал на кресло хозяин каюты, кутаясь в теплый домашний халат.

   - Благодарю, я постою...

   Апартаменты Глокенхаммера габаритами и убранством вполне соответствовали статусу главы ученых. Викторианский стиль. Стены обшиты красным деревом с затейливой резьбой, кое-где виднелись даже деревянные колонны с частыми продольными выемками. По углам разлапились антикварные кресла. Полки с книгами. И не какая-нибудь подделка, книги были настоящие, старинные.

   Здесь даже не пахло аммиаком. А если чем-то и пахло, то Глокенхаммером. Вполне, впрочем, прилично. Здесь витал creator spiritus* [*творческий дух (лат.)], как бы выразился профессор Хейц.

   - Ну что у вас там стряслось?.. - спросил хозяин роскошного жилища. - Очередное сенсационное открытие?

   - Вы совершенно правы, профессор.

   - Вы просто ходячий рог изобилия... Ну-с, я вас слушаю.

   - Я знаю, кто этот мальчик, - сказал Илар, торопясь, чтобы его не выгнали.

   - Какой мальчик? - искренне удивился ученый. И стало видно, что он думает совершенно о других вещах.

   - Я имею в виду мальчика из захоронения. Мне кажется...

   - Ах, вам кажется? - Глокенхаммер знакомо поморщился.

   - Я уверен... то есть не то чтобы уверен на все сто... Но факты...

   Илар вдруг понял, что если говорить кратко, то ему, собственно, нечего сказать дальше. Он мог назвать только имя, и больше ничего.

   - Вам не хватает фактов?

   - Напротив, их слишком много, так, что я не знаю с чего начать...

   - Простите, у меня болит рука, и я хотел бы принять снотворное... Не могли бы мы перенести разговор на более подходящее время?..

   Глокенхаммер сел на кровать, отбросил край одеяла, делая вид, что собирается ложиться.

   - Мальчика зовут Астианакс Троянский, - краснея, объявил старший техник-пилот. - Он сын Гектора и Андромахи.... Если вы помните миф, касательно Троянской войны...

   - Троянской войны? Хм... Естественно, я его помню... С вашего позволения, я прилягу...

   Начальник молча лег, не снимая халата и домашних туфель (кожа ног, видневшихся из-под халата, была белой с синими прожилками вен), сложил руки на животе и закрыл глаза. Он походил на мумию, это впечатление усиливало его забинтованная рука и нездоровый цвет лица.

   - Ну, выкладывайте... - на секунду ожила мумия. - Садитесь там, в кресла, и продолжайте.

   Визитер сел в викторианское кресло и к нему сразу пришло спокойствие. Удивляясь своему откровению, он рассказал все. О злоключениях экспедиции, о своей любви к Елене, о ее роли во всей этой истории. Глокенхаммер оказался идеальным слушателем. Таким был отец Илара. И сейчас лежащий ученый очень напоминал отца при его кончине. Пилоту вдруг захотелось припасть к его руке и очиститься до конца, рассказав о задании Хейца.

   Но страстный этот порыв пришлось подавить силой. Глокенхаммер все-таки не отец и тем более не священник, он не обязан соблюдать тайну исповеди. Опасно доверяться малознакомому человеку. Такое простодушие - признак инфантилизма.

   Хотя... сказано ведь: "будьте как дети".

   Но не дураками же.

   Склонив голову, Илар закончил неожиданным даже для него самого признанием:

   - Я повинен в гибели сотен, а может, тысяч людей. В том числе и этого мальчика.

   - Что вы хотите от меня? - спросил Глокенхаммер, не открывая глаз.

   - Не знаю. Я хотел поделиться... Может быть, покаяться... Выслушать совет...

   - Молодой человек, вам нужен священник, а не ученый.

   - Я думал, что вам это будет интересно...

   Глокенхаммер сел.

   - А почему вы думаете, что мне это будет интересно?