Троянский конь

   Если кто-то подумал, что Одиссей тут же лишился руки, отослав ее к друзьям на остров, то он глубоко ошибается. Конструкторы предусмотрели любое неосторожное обращение с аппаратом, ведь они проектировали транспортное средство, а не гильотину. Просто интеллектуальный чип, получая сигналы извне посредством сенсоров, сначала "думает", а потом уж что-либо делает. В данном случае он понял, что человек, стоящий рядом с аппаратом, вовсе не намерен отправлять в путешествие свою руку отдельно от тела. Вот почему можно безбоязненно собирать посланные вещи с платформы работающего аппарата.

   Разведчик поднес руку к лицу и понюхал. В чуткие ноздри ударил острый запах крови. Из этого факта не трудно было сделать вывод, что "алтарь" троянцы уже успели использовать по назначению. Обновили, так сказать, подарочек. Вся платформа была залита кровью жертвенных животных. На работе "машины" это никак не сказалось, но все равно кровь надо будет убрать, чтобы кто-нибудь из воинов не поскользнулся и не нарушил ритм атаки.

   Взяв это на заметку, прибывший направился к выходу, чтобы разведать обстановку. Идти в темном пустом брюхе Коня пришлось, раскинув руки, время от времени касаясь пальцами за выступающие ребра шпангоутов. Таким манером легко удавалось направлять себя по центральной оси помещения. В полуприкрытую дверцу пробивался еле видимый свет, природа которого не вызывала сомнений. Разведчик заглянул в щель и узрел огонь больших масляных светильников на ножках, расставленных на каменных плитах площади и освещавших Коня и ближайшее пространство вокруг него. Часовых разглядеть не удавалось, но они, несомненно, были где-то здесь. Обзор из щели был маловат, пришлось приоткрыть дверцу пошире.

   Город беспробудно спал, безмятежно спал, преступно беспечно спал, расслабившись после долгого, непрерывного физического и нервного напряжения. В отличие от прохлады острова, здесь, в каменно-глиняном мешке города, ночь стояла душной. Слабый ветерок приносил почти родные, домашние запахи. Волнами накатывали они на незваного гостя: запах домашнего очага, вкусной пищи, запах благовоний, запах женщин... Сердце заныло у Одиссея, с тоской он вспомнил свою жену Пенелопу, вынужденную ждать его так нестерпимо долго. Увидятся ли они снова, кто знает? Может быть, падет он сегодня, сраженный копьем или мечом, либо стрелой троянцев, которые, несомненно, будут биться с отчаянием обреченных.

   Да, через какое-то краткое время здесь ощутятся совсем другие запахи: запахи дыма от всепожирающего огня, человеческой крови, запахи искрящегося от ударов металла, а потом - тошнотворный запах тления окутает город. Запах смерти. И все это сделает он, Одиссей, подобно волку сейчас высматривающему себе жертву в теплом сонном хлеве. Но в такие минуты волку нужно быть особенно осторожным. Бывает, что сторожа не дремлют. Где, кстати, они? Грек снял на всякий случай с головы свой боевой шлем и высунулся наружу.

   - Ну вот, - сказал кто-то внизу, - говорил же я тебе, что там кто-то ходит, а ты - крысы, крысы...

   Одиссей посмотрел вниз и увидел двух стражников, которые в свою очередь глядели на него, задрав головы.

   - Интересно знать, - промолвил второй стражник, - как этот засранец умудрился туда забраться, ведь мы не спали, клянусь Афиной!

   - Ты кто такой? - полюбопытствовал первый стражник, - что-то мне твоя рожа шибко знакомая... А ну слазь оттуда быстро и топай сюда.

   Одиссей вспомнил, откуда мог стражник знать его в лицо. Перед началом боевых действий, Одиссей находился в составе военной делегации, посетившей город для переговоров об условиях мирного разрешения конфликта. Мирного решения тогда не получилось - и началась война.

   Пришелец скорчил гримасу и жалостливым голосом прогундосил: "Сынок, нет у меня пристанища, позволь мне, горемычному, остаться здесь до утра...

   И на этом закончил свои переговоры со стражей и, не теряя времени, проделал следующее: прикрыл дверцу, надел на голову шлем, прислонил копье к стенке и примерился к лестнице, ведущей в голову Коня.

   - Сдается мне, что кое-кому придется идти туда наверх и выволакивать бродягу, - спокойно сказал первый стражник. - Давай, Рамс, иди ты.

   - Почему я? Ты обнаружил, тебе и привилегия.

   - Разговорчики, кто здесь старший? Я старший. Так что - иди и исполняй.

   - Ну, раз ты старший, с тебя и спросят: как он туда попал.

   - Ладно, сам пойду, - сказал первый стражник и затопал по сходням.

   Внутренняя лестница была прикреплена к стенке, служившей шеей Коня. Одиссей ухватился за ступеньки и, подтягивая тело, стал взбираться наверх, в узкое пространство шеи. Когда его ноги уже стояли на нижней перекладине, он, нагнувшись, с напряжением дотянулся до древка копья. Вооружившись, полез дальше. Едва он успел развернуться спиной к лестнице и занять устойчивое положение, откинулись обе дверцы и вошел стражник. Он сделал шаг вперед и остановился, потому что после ярких светильников акрополя, в брюхе Коня стояла темень, как... в брюхе настоящего коня.

   - Эй! - крикнул вошедший страж. - Выходи сам! Если ты добрый человек, отпустим с миром, а будешь упрямиться...