Троянский конь

Норту ничего не оставалось, как ждать и гадать, за каким безликим окном скрывается неуловимый Ген. Он прошелся вокруг здания, пытаясь отыскать слабые места или найти свежее решение.

Спустя несколько минут он вернулся к тому месту, где Мартинес припарковал свою машину. У водительской дверцы, угрюмо нахохлившись, стоял какой-то полицейский в темном объемном бронежилете. За спиной у него висел «хеклер и кох МР5».

В машине Мартинес устало прижимал к уху трубку телефона.

– Хиланд говорит, что пока не нашел судью, который согласился бы подписать ордер.

Офицер у машины требовал объяснить почему. Его люди только и ждут, когда можно будет ворваться в здание.

– Говорит, что ребята из «А-Гена» держат свои грязные лапы на горле слишком многих. Похоже, они неприкасаемые. Они очень хорошо умеют подмазывать и, видимо, не скупятся на траты.

«Никакой стрельбы в музее».

– Все, что мы можем сейчас сделать, – держать их в оцеплении.

Из дальнего конца переулка, завешенного пеленой дождя, вынырнул небольшой грузовик и подкатил к патрульным машинам. Молодой водитель выпрыгнул из кабины, по приказу двух полицейских отодвинул боковую стенку грузовичка и показал, что внутри.

Норт окинул машину быстрым взглядом. Это был курьер из Национального исторического музея.

«Череп!»

– Нужно дать им то, чего они хотят,– произнес он.

Мартинес проследил за взглядом Норта.

– Если им нужен я, значит, они получат такой подарок,– добавил детектив. – Я постучусь в эту дверь и, если возникнут трудности, смогу позвать вас на помощь.

Офицеру понравилось это предложение. Экстремальные обстоятельства требовали крайних мер.

– Идет,– отозвался Мартинес, поняв собеседника с полуслова.– Тогда ордер нам и не понадобится.

– Неприкасаемых не бывает,– бросил Норт.

19.04

Когда разрешение на въезд грузовика из компании доставки было проверено, водитель подвел машину к главному входу. Он достал из кузова три картонных коробки и осторожно водрузил их на тележку для багажа.

При виде стольких полицейских любой растеряется. Дрожащей рукой юноша вручил Норту квитанцию о доставке и растворился среди дождевых струй.

Детектив устало осмотрел здание. В нем сновало множество равнодушных служащих, уверенных в своей безнаказанности.

Он полез в карман и достал таблетки, которые взял в аптечке отца.

«Я могу забыть, если захочу».

Ба-бах!

– Что это? – спросил у него за плечом Мартинес.

– Бета-блокатор.

– У тебя неладно с сердцем? – не на шутку встревожился Мартинес.

– Нет.

«У меня неладно с другим».

Ба-бах!

«У каждого есть выбор».

Норт посмотрел на охранников за дверью, которые наблюдали за ним.

Ба-бах!

– Хочешь узнать, что связывает меня и Гена?

Норт швырнул таблетки в лужу, где они начали быстро растворяться.

Мартинес ничего не ответил. Да и что он мог ответить?

Норт перебрал коробки, поставил одну сверху и открыл ее. Распаковав тонкую бумагу, он обнаружил древний череп. Детектив вытащил старинный экспонат из коробки и прижал к себе. Очень странное ощущение. Череп был таким древним, таким хрупким, овеянным воспоминаниями. В источенных и бесцветных зубах виднелись небольшие дырочки – кто-то извлекал оттуда пульпу.

Как выглядел при жизни человек, чей череп он держал в руках? Реконструкционные снимки были уничтожены Геном во время разгрома в музее. Но в квитанции значились отчеты и результаты по реконструкции.

Норт положил череп и, пошарив внутри коробки, отыскал небольшой белый конверт. Он вытряхнул из конверта полароидные снимки головы с кожей землистого цвета – в фас, в профиль и с затылка. И протянул снимки Мартинесу.

Норт нашел именно то, что и ожидал увидеть. Лицо, глядевшее с фотографий, было его собственным.

Мартинес был потрясен.

– Он двинулся, потому что это похоже на тебя?

– Думаю, он очень расстроился, что это не похоже на него.

– Не понимаю.

– И не нужно. Просто мы с ним возвращаемся обратно, вот и все.

Норт завернул череп в бумагу. Чувствуя всей кожей, что на него направлены все взгляды, детектив двинулся к главному входу в здание «Американской генерации». Тяжелые стеклянные двери мягко скользнули в стороны, а в фойе его ждал более недружелюбный прием, чем бушевавшая за стенами гроза.

Под сенью двух огромных вавилонских быков с крыльями стоял письменный стол. Норт подошел к дежурному за столом и спросил:

– Если мистера Диббука сегодня нет, может, есть доктор Саваж?

Ему ответил охранник:

– Нет, сэр. Его тоже нет.

Норт кивнул в знак того, что понимает ситуацию.

– В любом случае, не могли бы вы позвонить наверх и сообщить Атанатосу, что к нему посетитель.

Одно лишь упоминание этого имени подействовало на охрану ошеломляюще. На мгновение показалось, что они не знают, что предпринять.

– Как прикажете доложить?

Норт положил череп на стол.

– Скажите, что его ждет Киклад.

Ген сидел за инкрустированным письменным столом в кабинете Лоулесса. Саваж положил на гладкую кожаную поверхность стола обычный шприц и небольшой флакон, в котором глянцево блестела темная жидкость. В ней, в каждой капле черного вещества, была растворена память Атанатоса.

Ген следил за всем этим с нарастающим ужасом.