Троянский конь

– Я же коп,– сказал он.– Слушай, звони в центральную и пни их под зад, чтобы прислали больше людей для оцепления. Вы уже очистили помещения внутри?

Брудер кивнул в сторону толпы, продиравшейся из дверей музея наружу.

– Шутишь? Там больше трех тысяч человек и маленький ребенок, которого этот козел захватил. Чтобы очистить здание, нужно по меньшей мере полчаса.

Норт увидел, как санитары единственной машины скорой помощи, пробившейся через пробки, помогают двум раненым служителям музея. Один прижимал к лицу окровавленную одежду, второй держал на весу обмотанную футболкой руку. «Если он хоть пальцем коснулся ребенка…» Норт потянулся за оружием, чтобы проверить его, и заметил, как помрачнело лицо Дона Брудера.

– Не хотел бы я быть на твоем месте.

– Поверь, всегда хочется оказаться от такого подальше.

– Центр отдал приказ: никакой стрельбы в музее.

Норт удивленно замер:

– Как это?

– Кое-кто звякнул мэру и сообщил, что предоставил трех-тысячелетние экспонаты для выставки. После чего диспетчеру было сказано, что эти экспонаты ценнее всех посетителей, вместе взятых.

Норт промолчал. Он достал из кобуры «Глок-21» сорок пятого калибра. Восемь пуль, пустотелые. Все копы знали, что обычная пуля пронзает человека насквозь. Но пустотелая пуля взрывается в теле, раскрываясь, словно свинцовый цветок. Ее попадание смертельно. И никакого риска пристрелить несчастливца, случайно оказавшегося позади мишени. Пистолет лег обратно в кобуру.

– Я ничего не видел.

Норту было все равно.

– Можешь еще что-то добавить?

– Да,– кивнул молодой патрульный, шагая за детективом вверх по ступеням помпезного старинного здания.– Мы нашли мать того ребенка.

– Мэттью Хеннесси,– повторяла она снова и снова.– Мэттью Хеннесси.

Но это имя ничего не говорило Норту, оно влилось в круговорот других имен, теснящихся в его голове. Амос Аррелиано, Луис Розарио. Луиса он засадил за вооруженный грабеж. Может, он уже вышел? Еще Майкл Френсис Даффи, на нем двойное убийство. Он точно еще сидит. А Денни? Эта женщина вполне может быть женой Денникола Мартинеса. Норт прищучил Денни на крупной краже.

Это самая неприятная сторона работы детектива – тобой затыкают дырки при каждом удобном случае. И с парнем из музея может быть связано что угодно, прошедшее через руки Норта,– от рэкета до неправильного перехода улицы.

– Вы слушаете меня? – в отчаянии спросила женщина.– Вы слышали, что я сказала?

– Да,– соврал Норт.

– У него астма,– заплакала несчастная мать, размазывая по щекам слезы дрожащими руками. Тушь потекла. За пять долларов не купишь водостойкую косметику. Она судорожно пригладила платье – старое, но очень опрятное. Эта женщина умела беречь каждый цент.

Рядом стоял второй ребенок: маленькая девочка в бледно-желтом платье из хлопка. Отца не было видно.

– Миссис Хеннесси,– мягко произнес Норт.– Он хороший мальчик?

Женщина не слушала. Она плакала.

– Миссис Хеннесси, как зовут вашего сына?

– Я же сказала: Мэттью. Его зовут Мэттью.

«Господи, Норт, соберись!»

– Сколько ему лет?

– Одиннадцать,– ответила она, окидывая комнату блуждающим взглядом.

Норт решил отвлечь ее, переключив внимание на себя. Он коснулся ее руки.

– Миссис Хеннесси, послушайте меня. Хорошо? Посмотрите… посмотрите на меня.

Когда она подняла глаза, Норт придал лицу выражение сочувствия.

– Мы обязательно спасем вашего сына. Но мне нужна ваша помощь.

Она кивком показала, что понимает.

– Вы сказали, что у него астма. Он принимает лекарства?

– Ингалятор. У него есть пластиковый ингалятор.

– От чего случается приступ? От испуга?

– Нет, это просто болезнь.

«Ну, хоть что-то».

– Ингалятор при нем?

Этот простой вопрос поставил мать в тупик. Она снова задрожала, не в силах отыскать правильный ответ. Вцепилась пальцами в белокурые волосы, зачесанные назад и прихваченные лентой. Едва ли миссис Хеннесси была намного старше Норта. Тридцать с хвостиком, не больше, хотя на ее носу уже отчетливо проступила сеточка кровеносных сосудов.

– Он положил его в мамину сумку,– заявила дочка.– Он терпеть не может носить его с собой. Говорит, что выглядит как болван.

Норт снова повернулся к матери.

– Он у вас?

Женщина порылась в пухлой сумочке и извлекла оттуда маленькое устройство из голубого пластика. Она протянула ингалятор Норту. На боку ампулы, вставленной в прибор, была надпись: «Альбутерол».

Норт сразу узнал препарат. Его сестра вводила альбутерол своему ребенку. Но эта ампула была пуста, причем срок годности лекарства давно прошел. Норт не сдержал улыбки, понадеявшись, что она будет выглядеть как ободряющая. Маленький Мэтти не страдал астмой. Он обманывал свою мать, а почему – только ему одному было известно.

– Я сделаю все, чтобы передать это вашему сыну.

Разбухшие, жирно поблескивающие тучи были беременны дождем, но детектив Норт не верил им. Он продолжал усиленно потеть.

Жара странным образом воздействует на человека. Он становится раздражительным сверх меры, взрывается по самому незначительному поводу. Жара влияет на способность логически мыслить.