Троянский конь западной истории

О. М. Так вот, возвращаясь к сказанному: основа могущества государства и величия культуры и его стояния во времени есть наличие фиксированного порядка. Цивилизации Египта и Китая существовали дольше, чем вся последующая история человечества. То есть если историю человечества разделить на две части, то большая часть -это история Египта и Китая. А меньшая – вся остальная история, и некоторые историки считают, что, например, в Египте было уже заключено все: и христианство, и ислам, и иудаизм, и математика, и техника, и политика, короче весь западный мир.

А. Б. Американский социолог Льюис Мэмфорд, например, утверждал, что вся западная наука, как и западная рациональность вообще, структурируется в соответствии с так называемым «архетипом машины», своего рода слепком с модели управления в тоталитарном государстве Древнего Египта. То есть первична была не механизация орудий труда, а механизация поведения людей в мегамашине египетского общества, когда во главе организации стоял единственный мозг с четко определенной задачей (мотор), а двигательные импульсы от него передавались на каждое звено механизма вплоть до мельчайшего винтика через систему узлов – промежуточных функционеров. И все механизмы последующих эпох строились уже по этому принципу.

О. М. Так вот, основа могущества и пролонгированности во времени – в том, что есть законы и порядок. Недаром тот же Аристотель, тот же Макиавелли, тот же Грамши, тот же Фуко постоянно утверждали: власть держится не на силе, а на согласии, не на насилии и войне, а на мире. На проекте мира, на мировом устройстве. Мир – это порядок, это сцепление одного с другим, это космос, это прилаженность, лад. Власть – это всегда позитивный проект, новый мир. Внутри мира можно расти и развиваться, внутри мира есть взаимосвязи и доверие. Юрген Хабермас, Карл-Отто Апель об этом пишут, настаивая, что главное – это рефлексия взаимных ожиданий и положительные обратные связи, и это основа этики.

Поэтому в книге «Суверенитет духа» я писал, что, если Россия хочет быть и хочет выжить и иметь авторитет в мире, она должна предлагать не национальную идею, типа, мы за себя против всех, а именно всемирно-историческую. То есть проект мира для всех, набросок мира для всей планеты, который бы был и конкурентоспособным.

А. Б. Твой любимый Дион Хрисостом, кстати, писал о Нероне, которого принято осуждать и ненавидеть, что, несмотря на все безумие и дикость его нрава, его приказы люди исполняли с удовольствием, и даже через пару поколений после его смерти все хотели бы, чтобы он был еще жив. На том якобы и держалась его власть, а вовсе не на свирепости его преторианцев. Хотя можно предположить, что Дион идеализирует Нерона на фоне зверств Домициана, к которому философ имел и личные претензии: император-самодур изгнал его из Рима и он был вынужден бомжевать и побираться.

О. М. Как знать… Но так или иначе, слова Хрисостома о Нероне – лишняя иллюстрация к идее, что государственная политика далеко не всегда основывается на насилии.

И дело даже не в политике только. Вот давай другую сферу человеческую возьмем. Представим себе суд присяжных. И тут выходит адвокат. Он же не говорит: «Вы знаете, дело не в том, что вот такие улики – правильные, а такие -неправильные, и такие свидетели хороши, а такие – не хороши, а дело в том, что я все это вам рассказываю, потому что это очень выгодно моему клиенту, и если вы мне не поверите, то моего клиента посадят в тюрьму, а я не заработаю денег!»

Так почему-то ни один адвокат не выступает. А все выступают совершенно по-другому: «Во имя чувства справедливости, присущего всем нам как людям, и во имя истины и справедливости, которые должны восторжествовать, мы должны принять эти вот факты, потому что если мы их не примем, мы оскорбим мировую гармонию, разум, Бога и прочее». То есть апеллируют они к общим ценностям.

Но почему-то, когда ведется государственная политика, где присяжными выступает весь мир, наши дипломаты и президенты и пресса говорят: России или Америке или Китаю выгодно то, выгодно это… Это же глупо – говорить о том, что выгодно тебе. Другим-то какое дело? Поэтому надо говорить о всеобщих ценностях, всеобщей справедливости, апеллировать к рамочным каким-то общим нормам. Мы, типа, не за себя, мы за всех на планете, за мир и общий порядок, а на национальные интересы нам плевать, мы за общие ценности умереть даже готовы. Нам и нужна всемирно-историческая идея.

И у нас в истории были такие идеи. Та же Москва – Третий Рим. Типа, мы последние православные в мире, истинное царство, удерживающее мир от ада. Потом были Федоров, Циолковский, русский коммунизм с его миссией несения справедливости миру, борьбы с несправедливым капитализмом, колониализмом, эксплуатацией…