Троянский конь западной истории

Спешный, беспорядочный отъезд греческих царей, более похожий на бегство, и их дальнейшая, в большинстве случаев бесславная, доля внушали большие сомнения в правдивом отображении истории Гомером еще достаточно древним авторам. Римский философ-киник, уроженец находившегося близ берегов Пропонтиды городка Пруса (ныне – турецкая Бурса), Дион Хрисостом в своей знаменитой «Троянской речи в защиту того, что Илион взят не был» видит в этом верную примету военного фиаско: «Разве не понятно, что при успехе все единодушны и не прекословя подчиняются царю, да и Менелай не ссорится с братом, едва тот его облагодетельствовал? Нет – все это признаки именно беды и поражения. Добавим к этому, что войско, бегущее в страхе, покидает вражескую землю как можно скорее, не смея задерживаться, тогда как победители, имея при себе множество пленников и горы добра, напротив, поджидают самую для плавания благоприятную пору, ибо земля в их власти, и они ни в чем не имеют недостатка, а вовсе не гибнут чуть ли не поголовно, и это после десяти-то лет ожидания! И несчастья, постигшие вернувшихся домой, не в последнюю очередь свидетельствуют об их поражении и слабости. В самом деле, едва ли было в обычае нападать на тех, кто пришел с победой, или на тех, кому сопутствует удача, – ими скорее восхищаются и побаиваются их, тогда как неудачников презирают и чужие, и кое-кто из своих»[154].

В самом деле, как вернулся домой «победитель троянцев» царь Агамемнон? Его погубила его собственная жена Клитемнестра, а ее любовник Эгисф был принят микенцами как царь! Можно ли такое помыслить, если воротился с победой законный царь в силе и славе? Никто бы не посмел на него покушаться – люди боятся гнева богов, которые покровительствуют герою. А разве бы приняли микенцы узурпатора, который убил великого победителя? Абсурд.

Спешный, беспорядочный отъезд греческих царей, более похожий на бегство, их дальнейшая, в большинстве случаев бесславная, доля – все это признаки не великой победы, но беды и поражения.

Не слишком удачно складывается судьба и других «победителей». Сын Ахилла Неоптолем, наследник Теламона Тевкр, глава всея мефонцев, тавмакийцев, мелибейцев и олизонийцев Филоктет, царь Кифа Гуней, вожди жителей Коса Фидипп и Антиф, афинский царь Менесфей и владыка Аркадии Агапенор не возвращаются со славой в свои вотчины, а либо поселяются в чужих землях, либо и вовсе основывают новые города. Аргивянин Диомед, прославленный герой, единственный из греков дерзнувший сражаться с олимпийскими богами, прибыв домой, обнаруживает, что его трон захвачен, и, чудом избежав гибели, отправляется в итальянское изгнание[155]. Некогда мощный союз ахейских государств рассыпается на элементы и рассеивается в истории.

На первый взгляд все более-менее благополучно у Менелая – он возвращает свою беспутную жену, то ли забирая ее из Трои, то ли обретая ее уже в Египте (в «Одиссее» Елена как ни в чем не бывало живет во дворце Менелая, однако о том, как она туда вернулась, Гомер умалчивает), путешествует по курортам Средиземноморья, попутно наживая неимоверное богатство, и, вернувшись в Спарту, без труда возвращает власть. Но почему же он не вернулся раньше? Восемь лет добираться из Египта в Грецию – это слишком долго даже для беспароходных микенских времен! Все ли тут чисто? И не придумал ли Гомер ту злополучную бурю, чтобы позволить Менелаю, трусившему вернуться на родину после позорного разгрома у Трои, сохранить лицо перед потомками?

И, кстати, тот же Одиссей – не по той же ли самой причине он десять лет по окончании войны не появлялся в родных пенатах? Говорите, боги мешали? Ну, бывает. Но что происходит тем временем на его родной Итаке? Женихи бессовестно сватают его жену Пенелопу, издеваются над светлооким отроком Телемахом, разворовывают казну, и никто из друзей Одиссея не вступается за обиженных. Стали бы поступать так женихи, если бы не знали, что царь унижен поражением[156]? Нет, победитель внушает трепет.

Теперь посмотрим, как изменилась политическая карта региона после этой «победы греков». Оказывается, Троя отнюдь не была разрушена до самых основ, в чем уверяет нас Гомер. В Трое воцарился Антенор, затем он был вытеснен из нее Энеем, вернувшимся из земель фригийцев и основавшим новую династию троянских властителей. Судьбу править в Трое после ненавидимых Зевсом Приамидов предрекала Энею еще «Илиада»:

Будет отныне Эней над троянами царствовать мощно,
Он, и сыны от сынов, имущие поздно родиться.

Ил. XX. 307–308

[157]