Тройка без тройки

— Но в старину футбола не было…

— Врата так врата, — примирил спорщиков Ипполит. — Говори, Саша, дальше.

— И вот он стоит… стоит, значит, на страже. И когда мяч к нему подкатывается, он его…

— А вот и не угадал, — недовольным тоном прервал его Фомичев и тут же стал пояснять: — Вратарь должен уметь играть не только в воротах, но и выбегая из них. А если будешь стоять неподвижно, тебе твоя команда спасибо не скажет.

— Зато чужая команда поблагодарит, — рассмеялся Валя.

В гараж вошел Гриша.

— Вот фотографии, ребята, я уже проявил и отпечатал, — сообщил он. — Получились замечательные снимки. Видны положения игроков.

Андрюша посмотрел на фотографии:

— Фото ничего, можно принять.

— Больно ты стал задаваться, Лимон! — рассердился Гриша. — Если все редакторы станут так важничать, никто не будет писать в газеты.

— Фотографии вполне нормальные, — квалифицированно заявил Володя.

— Понимаете, товарищ Дугин, — повернулся Гриша к Ипполиту, — весь вечер я просидел в ванной. Вся наша семья не умывалась. А папа хотел принять ванну, но так и заснул — не дождался, пока я кончу печатать.

Фомичев нахмурил лоб, подумал немного и сказал:

— Так с родителями нельзя поступать, конечно. По-моему, следовало бы…

Он не успел объяснить, что, по его мнению, следовало бы, как в дверях показался режиссер Александр Александрович.

На нем был добротный серый костюм, темно-вишневого цвета галстук красиво выделялся на белоснежной рубашке.

— Разрешите? — спросил он и, не дожидаясь ответа, прошел к столу, снял с головы шляпу и положил ее прямо на бумагу. Рядом со шляпой положил большой коричневый портфель. — Мне нужен один мальчик, зовут его Вася. Во дворе сказали, что он скорее всего должен быть здесь, в этом гараже.

Продолжая вырисовывать фигуру вратаря, в отчаянном броске поймавшего мяч, Володя забубнил:

— Его можно найти сейчас дома. Третий подъезд, второй этаж, налево дверь.

— Слушай, парень, — посоветовал Фомичев, — вот вместо того, чтобы рассуждать, проводил бы гражданина. Ведь пожилой человек, как никак.

Володя посмотрел на солидную фигуру режиссера и смутился:

— Я не видел… Пожалуйста, посидите здесь. А я сбегаю.

Он положил кисточку на блюдце и вышел из «П. В». Ипполит пододвинул гостю стул. Тот не спеша сел, оглянулся вокруг. Потом взял со стола Володины рисунки.

— Что это? Такие забавные картинки.

— У нас футбольная команда, — объяснил Ипполит. — Все сами делаем.

— Я кое-что уже слышал, — сказал Александр Александрович. Потом встал и подошел к столу, у которого работала редакционная коллегия. — Ого! И стенную газету выпускаете!.. «В нашу пользу!»

Фомичев тоже встал.

— Простите, а с кем мы говорим?

— Я режиссер. Муратов, Александр Александрович. Работаю недалеко от вас…

— A-а, очень приятно, — сказал Фомичев и, как радушный хозяин, предложил: — Если хотите, можем показать наши площадки. Мы их сами строили…

— О, с превеликим удовольствием, — сказал учтиво режиссер. — Вот подожду Васю, поговорю с ним и тогда…

Александр Александрович сделал широкий жест, такой, каким на сцене артисты благодарят публику.

В гараж вошли Наташа и Володя. Еще в дверях Володя сказал режиссеру:

— Нигде нет Васи. Как в воду канул. Был у него дома, обошел всюду и везде, представьте.

Александр Александрович подумал немного, потом встал, взял портфель, надел шляпу и направился к двери. Но тут же остановился.

— Вы знаете, товарищ, — обратился он к Фомичеву, — я с удовольствием посмотрю, что вы сделали во дворе. У меня есть сейчас время. И именно с вами мне хотелось бы посмотреть.

В помещение штаба стремительно вбежал Агей и громко, отчетливо, именно так, как это делается в настоящем штабе, отрапортовал:

— Товарищ Дугин! Старая кровать, которую нам дали в сорок третьей квартире, весит…

Он остановился, увидев, что Наташа делает ему какие-то знаки.

— Потом, Агей, — сказал Ипполит.

— Ну, ничего не соображаешь! — возмутилась Наташа. — Видишь ведь, мы разговариваем.

— Подожди, мальчик, — произнес, вставая, Фомичев. — Успеешь еще рассказать все… Так вот, товарищ режиссер, можем пройти с вами, прогуляемся немного. Давай, подымайся, Дугин.

Они вышли во двор.

— Что прежде всего посмотрим — футбольную площадку или читальню? — спросил Ипполит.

— Показывай, Дугин, основное, — сказал Фомичев. — Не думаю, что товарищу режиссеру интересна всякая наша мелочишка.

Александр Александрович шел, ничего не говоря, только когда они очутились на довольно большом расстоянии от гаража, он взял Ипполита и Фомичева под руку и, понизив голос, сказал:

— По правде говоря, товарищи, я вас вызвал по другому поводу. У меня есть к вам очень серьезный разговор. Сугубо секретное дело…

Режиссер обернулся назад — ребята, заинтересованные тем, какое впечатление произведет на их важного гостя все сделанное во дворе, шли вслед за ним.

— Слушайте, ребята, — повернулся к ним и Фомичев, — тут у нас важный разговор. Оставьте нас на несколько минут.