Тройка мечей

Что-то шевельнулось в глубине ее глаз. Она нахмурилась, недоуменно, словно ребенок. Потом покачала головой, словно стремясь изгнать сам звук своего имени, произнесенного мною. А потом еле слышно прошептала:

– Толар…

– Нет!

Я вскинул правую руку. Это имя, явившееся из прошлого, из смертного сна, преследовало меня. Так я ощутил, как кто-то чужой шевельнулся в моем сознании, захватил власть над моим телом, когда я вернул к жизни загадочный меч, висящий ныне на моем поясе, хочу я этого или нет. Странный меч, созданный заново неведомой Силой из рукояти, которая на протяжении веков была впаяна в камень, и обломка льда, который я отломал от свода пещеры. Однако же он лежал в моей руке так, словно был создан для меня одного.

– Я Йонан! – почти закричал я.

Крита заскулила и сжалась. Тсали характерным своим стремительным рывком вклинился между нами и зашипел на меня. Четвертый наш спутник заговорил первым.

С того момента, как мы вступили в Долину, он шел последним, словно не хотел следовать по нашему пути, но поскольку других он не знал, его тянуло к нам.

Урук – но кто он такой, этот Урук? Он был пленником фасов, его на протяжении бессчетных – в понимании смертных – эпох держали заточенным в ледяной колонне в одной из их огромных пещер. Мой странный меч, который он назвал Ледяным Жалом, освободил его, когда чужак, сражавшийся со мной за мое сознание, заставил меня обрушить удар меча на эту колонну. А еще он называл меня Толаром.

Сейчас он стоял, изучающе глядя на меня из-под шлема, увенчанного драконом с глазами-самоцветами; свою огромную секиру он поставил на землю, но по-прежнему держал рукоять обеими руками. Я в ответ с вызовом взглянул на него, мне снова сделалось не по себе. Да, этот человек наверняка был древним врагом фасов. Но в нынешние неспокойные времена враг моего врага – еще не обязательно мой друг или союзник. А я, если говорить начистоту, слишком мало знал об Уруке.

– Она слишком долго пробыла под Тенью, – сказал он. – Возможно, теперь она видит яснее, чем большинство…

– Я Йонан, – мрачно сказал я и выдернул Ледяное Жало из ножен. Мне следовало бы выбросить его. Но я не смог.

– Ты держишь в руках Ледяное Жало, – сказал Урук. – Возродившись, меч принес с собой свои гисы. И они перешли к тебе, кем бы ты ни был и как бы себя ни называл. Это Великое оружие, одно из Четырех Великих оружий, и оно само выбирает себе хозяина.

Я попытался второй рукой разжать пальцы, сжимающие хрустальную рукоять. Она уже не была мутной, как тогда, когда я впервые нашел ее, а искрилась светом, вспыхнувшим в тот момент, когда клинок снова закрепился на рукояти. Но я знал, что мои усилия бесполезны. Я не хозяин, а скорее слуга этой вещи. И пока я не овладею мастерством, которого мне недостает, я не смогу…

Урук кивнул мне, и я понял, что он способен читать мои мысли, как любой обладатель Силы.

– Время – это змея, чьи кольца переплетаются бесконечно. Иногда человек может по какой-то случайности или в силу гиса соскользнуть с одного кольца, собственного, на другое. И если такое случается, ему остается лишь принять это, ибо возврата нет.

– Толар из Ха-Гарка… – Крита тоже кивнула, словно отыскала наконец ответ на какую-то загадку.

Ха-Гарк? Так назывались древние развалины неподалеку от Долины, место, настолько изъеденное временем (а может, и настолько иссеченное Тенью), что никто из ныне живущих не мог, проходя среди развалин, сказать, где здесь был дом, а где – дорога.

Говорили, будто сами горы плясали, когда рухнул этот город, и что плясали они под пение свирели, идущее из Тьмы. Даже легенды, рассказывающие об этом, дошли до нас лишь в виде обрывков.

– Я Йонан! – Я со стуком вогнал Ледяное Жало обратно в ножны. – Ха-Гарк давным-давно мертв, а жители его давно позабыты и людьми, и чудовищами!

– Так, значит, Ха-Гарк пал, – задумчиво проговорил Урук. Он перестал пристально вглядываться в меня. Теперь он смотрел на раскинувшуюся внизу Долину. – А это твоя твердыня, Толар, ставший Йонаном?

– Это твердыня народа Зеленой Долины, их союзников и нас – тех, кто пришел из-за гор.

– Это они идут вон там? – Он снял одну руку с секиры и легким движением показал вниз. И я увидел, что действительно по каменистому склону к нам поднимается небольшой отряд.

Крита вдруг вздохнула и опустилась на землю, как будто ноги перестали ее держать. А Тсали стрелой помчался навстречу отряду. Мне следовало бы пойти за ним, чтобы Крите поскорее помогли, но обнаружил, что не могу сделать ни шагу.

Мне стало страшно. Долину охраняла не только доблесть ее обитателей, но еще и древнейшие и могущественнейшие знаки Силы. И тот, на ком лежала печать Тени, не мог миновать их, если только не был адептом Тьмы.

Но я же не из Тени! Если только… Я посмотрел на Урука и стиснул зубы. Я освободил этого человека не по своей воле, но я это сделал. Если он принадлежал Тьме, то это деяние запятнало и меня.

– Ты!..