Тройная игра

— Сегодня никак, — твердо сказал генерал. — В Кремль иду, на прием. Так что или завтра с утра, или после возвращения. Давай выбирай.

Ничего не поделаешь, приходилось смиряться. Он выбрал первое — так хоть какой-то был шанс опередить Суконцева.

Увы, не опередил.

Он понял это, едва получив пропуск и прямо с проходной позвонив Гуськову — узнать, все ли осталось по-прежнему.

— Что вы хотите? — совершенно официально осведомился генерал.

— Это я, Владимир Андреевич! Вы меня что, не узнали? Я ж вам вчера все объяснил!

— У меня нет возможности помнить каждый разговор с посетителями. — Он был все так же неожиданно сух и неприветлив, и Грант сразу понял: вот оно то, чего он боялся. Началось.

— Я Разумовский, — сказал он с нажимом, решив таким образом напомнить генералу, что он для него не просто посетитель, а как бы его служащий.

Гуськов все понял.

— Ну и что? — спросил он все тем же непробиваемо-казенным тоном. — Почему, собственно, вы взяли привычку обязательно рваться в мой кабинет? Вы что, не понимаете, что я — заместитель министра, что я генерал-лейтенант, наконец, и в мои обязанности отнюдь не входит общение с рядовыми осведомителями!

— Виноват! — сказал Игорь Кириллович, лихорадочно соображая, чем ему все это может грозить и где искать в случае чего защиты. Может, напомнить этому козлу, что он от него, Гранта, как бы и зависит? — Я просто подумал, Владимир Андреевич, что вы по старому нашему знакомству… Не чужие же вроде люди, столько всякого, так сказать, бок о бок прошли…

— Ма-алчать! — рявкнул Гуськов, как настоящий вояка. — Где это видано, чтобы замминистра сексота принимал? Где это мы с тобой могли «бок о бок»?! Да я с тобой на одном поле… — Не досказал, оборвал себя («Орет, а край все-таки помнит», — успел подумать Игорь Кириллович). — Короче. У вас есть куратор в нашем управлении?

— Так точно.

— Вот к нему и идите. Все! — И кинул трубку, гнида генеральская.

Ах ты, вша в мундире! — обозлился Игорь Кириллович. — Ну погоди, дойдет и до тебя дело, думаешь, некому тебе рога пообломать? Ошибаешься, господин генерал-лейтенант. Ну погоди. Теперь уже скоро…

Ни к какому куратору он, конечно, не пошел. Второй раз в одну и ту же ловушку они его не заманят. Теперь, по сложившемуся раскладу, чтобы обезопасить себя, он должен был прямым ходом двигать отсюда на Лубянку. Тамошний его куратор тоже давно Игоря Кирилловича не тревожил, но, надо полагать, наверняка о нем помнит и наверняка же сможет ему помочь. Особенно если Игорь Кириллович, он же Грант, поведает ему кое-какие сведения из своего дневника. Это было почти решение, и Грант, не ломая особо голову над тем, что же, собственно, произошло в стане неприятеля, двинул на Лубянку, в ФСБ. Откуда, кстати, ему совсем недавно уже помогли, обратив внимание Генпрокуратуры на противозаконные действия следователя следственного отдела МВД на Солнцевской таможне. По крайней мере, ему хотелось бы думать, что все именно так и было.

21

Между тем спешил после вчерашнего не только Игорь Кириллович. Зная, какую странную слабость его начальник питает к агенту по кличке Грант, Семен Михайлович Суконцев торопился доложить ему свою версию событий, может быть, даже сильнее, чем Игорь Кириллович. Ведь от того, чем кончится вся эта затея, для него лично зависело слишком многое.

Мало того что в случае удачи как бы сами собой разрешались его счеты с начальником, при этом он к тому же ставил крест на существовании странного альянса Гуськов — Грант. Он не раз уже пытался посеять в душе шефа сомнения насчет этого человека. Но все было напрасно. Гуськов определенно питал какую-то неслужебную слабость к этому седоватому пижону. Может, тут сказывалось и то обстоятельство, что за последние годы Гуськов действительно стал как бы компаньоном Разумовского по бизнесу — он доил его от души, а Разумовский, как ни странно, от этого вроде бы даже становился крепче. Деньги — они всегда деньги, и чего уж тут греха таить, именно они проложили Владимиру Андреевичу дорогу наверх. Да и звание свое он получил не за красивые глаза или за храбрость. За храбрость дают очередную побрякушку, орден, ну и что с него? Будь ты хоть герой-разгерой, а родине о себе все равно, когда надо, самому напоминать приходится, потому как она про тебя и не очень-то вспомнит, будь на тебе хоть геройская Звезда.

Суконцев долго думал, почему это шеф, даже сделавшийся большим начальником, не перестал якшаться с такой мелочью, с таким проходимцем, как этот вор в законе и аферист от бизнеса. Как бы там ни было, а у них на Житной Грант числился всего лишь осведомителем, информатором, говоря на человеческом языке — стукачом. И в конце концов он нашел удобоприемлемое объяснение: дело было в том, не иначе, что Гуськов считал Гранта своим творением, одним из значительных своих достижений на профессиональной ниве. Грант был его гордостью, его верным кадром, которого он, очевидно, потянет за собой, даже когда станет новым министром МВД. Только хрен он им станет, уж кто-кто, а он, генерал-майор милиции Суконцев, об этом позаботится лично.