Тройная игра

Продолжалось все это часа четыре, если не больше, и в какой-то момент Лене стало понятно, что визитеры не нашли того, что искали, а потому все стали делать ленивее, замедленней. Устали люди, устали собаки, но больше всех устала сама Лена — видно, перенервничала. Она попробовала было подойти к Нюсе, внимательно наблюдавшей, как пришельцы, подняв ковер, простукивают пол, стараясь не обойти ни одну паркетину, но старший прикрикнул на нее:

— С понятыми не разговаривать! — В конце концов тот же старший объявил: — Ну что, радуйся, сучка, что в этот раз мы ничего не нашли. Но это пока, поняла? Пока не нашли!

— А почему вы так себе позволяете разговаривать? — возмутилась за Лену Нюся.

— Ах, виноват, — устало ухмыльнулся старший, — вас забыл спросить.

Но больше не хамил. Лена с благодарностью посмотрела на Нюсю, подписывавшую протокол обыска. Подозвал старший и ее.

— Подпишите. — Он смотрел на нее тяжелым взглядом, изучал. Вдруг спросил: — Вы, собственно, кем покойному приходитесь?

— Я? — снова чего-то испугалась Лена. — Я… невеста.

— Вы здесь прописаны?

— Нет, но мне известно, что я наследница всего этого. — Она повела вокруг рукой.

— Это как же?

— А завещание есть, — не выдержала Нюся. — Они просто не успели зарегистрировать брак, и вот…

— Короче, дамочка здесь не прописана, — истолковал это по-своему старший, — и прав ни на что тут не имеет, поскольку всякое завещание входит в силу только через полгода… Попрошу вас, — он заглянул в протокол, — э-э… Елена… э… Романовна, собрать вещички — и в течение двенадцати часов освободить помещение.

…— Ничего слушать не стал, гад такой, — завершила рассказ Лена. — Мы с Нюсей потом так возмущались! Она говорит: спасибо еще, что не сразу вышибли — у них это просто.

— У кого это у них? — спросил Денис.

— Ну я вот не разглядела удостоверение, а Нюся разглядела, — вздохнула Лена. — Это РУБОП. Нюся считает, что они поэтому и не обратили внимания на то, что мы с ней знакомы… Милиция бы не разрешила…

— Ну вот, уже хоть что-то обозначилось, — сказал Денис. — Хотя, если честно, мало пока что понятно, при чем здесь РУБОП. Какая тут организованная преступность?! Ладно, мы поможем во всем разобраться, — снова неопределенно пообещал он.

— Спасибо, — хлюпая носом, сказала Лена. — Знаете, вышла из дома, забрала свою сумку у охранника и просто не знаю, что дальше делать, так одиноко стало… Ладно хоть Нюся меня поддержала… И знаете что я придумала, Денис Андреевич, насчет того, где жить? Поехала на фирму. Вы у нас там не были, но у нас там очень уютно. Я подумала: ну несколько-то дней я там перекантуюсь, разве нельзя несколько дней или, вернее, ночей поспать на диване? Приезжаю… Ну сколько меня там не было? Всего ничего, несколько часов. А фирма уже опечатана! Бумаги все арестованы, как мне наша главбух сообщила, на складское имущество наложен арест… Вот я и решила прямо с утра ехать опять к вам. Помогите, помогите, Денис Андреевич, я вам хорошо заплачу! Мне бы только узнать — кто это сделал, кто за этим стоит!

И вот тут-то она полезла в ту самую сумку, которую, видно, просто из естественного сочувствия к ней спас секьюрити. Это был большой пластиковый пакет, набитый под завязку. Она едва не скрылась в нем, запустив в пакет руки чуть ли не по локти, потом, буркнув «извините», вытащила свернутое кожаное пальто, положила рядом с собой на диван.

— Тут, знаете, у меня кое-что есть от Игоря… Он не раз говорил последнее время: если со мной что случится — передай вот это, — она вытащила наконец то, что искала — уложенные в отдельный пакет тетрадные блоки, — передай это в ФСБ. Посмотрите, вдруг они вам помогут в расследовании. А заодно и решите — надо это передавать в ФСБ или нет.

— В ФСБ или в милицию?

— Нет, нет, только не в милицию! Из-за милиции у него, по-моему, все эти неприятности и произошли…

— А что это за бумаги? — решил все-таки уточнить обрадованный Денис, не сводивший глаз с пачки извлеченных из пакета тетрадных листов в клеточку, исписанных плотным, буквица к буквице разборчивым почерком.

— Это, как я вам обещала, часть дневника Игоря Кирилловича, — пояснила Лена и с видимой неохотой протянула всю пачку ему. — Даже не знаю, — грустно вздохнула она.

Денис бережно извлек «тетради», перелистнул одну страницу, другую, оживился, спросил, отрываясь от исписанных листков в клеточку:

— Даже не знаю, как вас благодарить, Елена Романовна. Но где же сам-то дневник?

— Точно не знаю… но немножко догадываюсь… Знаете, Денис, я попробую его найти. Если вы, конечно, предварительно скажете, что эти бумаги стоят того…

— Да конечно же, — горячо заверил ее Денис. — И очень даже может быть, что оставленная Игорем Кирилловичем информация сыграет решающую роль в успехе расследования… Только… — он запнулся.

— Что только? — тревожно спросила Лена.

— Только, по-моему, ситуация непредвиденно осложнилась. Мне кажется, Лена, что вам есть смысл пока скрыться.