Тройная месть

— Ты извини, я тороплюсь, скоро Владик придет — он ждать не любит, — оправдывалась моя бывшая соседка.

— Не волнуйся, доваривай свой плов. Я не Владик — я подожду, — немного неудачно отшутилась я.

— Нет, если у тебя что-то срочное, я все брошу, — Наташка повернулась ко мне лицом, отодвинув в сторону миску с морковью.

— Да нет же, — попыталась угомонить я суетливую подругу. — Ты пока можешь просветить меня относительно лейкоза. Что это за заболевание, как оно протекает, ну и все такое…

— А лейкоз случайно не у тебя? — тут же встрепенулась Наташка.

Откуда что взялось! Только что передо мной стояла измученная бытом женщина, кухонных дел мастер. И сразу — проницательный взгляд, подобралась: крепко в мединституте деонтологию в будущих врачей вдалбливают — «не навреди» в действии, одним словом.

Сразу стало ясно, что диагноз страшный, ведь Наталья — классный врач, к ней раньше на прием за месяц вперед записывались, без веских причин она бы так не реагировала.

— Не беспокойся, нет у меня никакого лейкоза. На мне можно воду возить еще лет сто. Можно шампанское…

— Точно?

— Точнее не бывает.

— Допустим, — сказала доктор Штерн. — А на ком нельзя возить шампанское? Кто больной-то?

— Да вообще никто. Могу я, как частный детектив, расширить свои познания в смежных областях знаний?

— Можешь, конечно, хотя интерес твой подозрителен. В общем, дай честное слово, что ты ни при чем.

— Честное слово.

— Ну хорошо. Только придется прочесть тебе маленькую лекцию. Выдержишь?

— Если что, слиняю с четвертой пары. Валяй!

— Слушай. В организме человека есть различные клетки крови: эритроциты, лейкоциты, тромбоциты.

— Это даже я знаю.

— Ты скорее всего другого не знаешь. Все эти клетки получаются из одной, из стволовой клетки костного мозга. Проходя цепь последовательных превращений, клетка эта дифференцируется и становится высокоспециализированной. Понятно?

— Понятно, — сказала я не очень уверенно.

— Ничего тебе не понятно. Погоди. У меня где-то были пустые бланки анализов крови.

Наташка вышла в прихожую и принялась копаться в ящиках комода.

— Все никак не соберусь порядок навести. То одно, то другое…

Моя рука потянулась к карману, но остановилась на полдороге.

— Как назло! — продолжила доктор Штерн. — Когда нужны бланки на кровь, попадается то моча, то яйца глист. Ага, вот они!

С пачкой серо-желтых бумажек Наталья гордо возникла передо мной.

— Cмотри, — сказала она. — Видишь, на пустом бланке надписи: «эритроциты», «тромбоциты», «лейкоциты».

— Вижу.

— Под надписями цифры. Это — норма.

— Поняла, — отреагировала я. — При лейкозе эта норма нарушена, чего-нибудь не хватает. Верно?

— Чуть-чуть сложнее. Количество кровяных клеток может быть в норме, а может даже и возрасти. Но эти клетки — незрелые. Например, незрелый эритроцит плохо переносит кислород, возникает анемия, малокровие. Незрелый тромбоцит не выполняет свою роль в свертывании крови. Отсюда — кровотечения. Поранишься — кровь не сворачивается, ударишься — здоровенный синяк, гематома. Маточные кровотечения у женщин. Кровотечения внутренние. Причем это как бы надводная часть айсберга, видимая. Есть еще масса нарушений на клеточном уровне — невидимых, но еще более опасных.

— Ясно.

— Остались лейкоциты. В нормальном анализе крови есть разные лейкоциты, их количество врач-лаборант определяет в счетной камере. Палочкоядерных нейтрофилов должно быть один-шесть процентов, сегментоядерных сорок пять — семьдесят процентов. Лимфоцитов — от восемнадцати до сорока, моноцитов два-девять. А вот так называемых юных форм (миелоцитов, метамиелоцитов) в нормальной лейкоцитарной формуле вообще быть не должно. При лейкозе же они появляются. Значит, защита организма от инфекций — а это главная функция лейкоцитов — страдает тоже.

— И что дальше?

— Лейкоз не лечится. То есть развитие болезни можно задержать, притормозить — пересаживая костный мозг, используя цитостатики, препятствующие клеточному делению. Но конец все равно один. Простонародное название лейкоза — рак крови. Этим все сказано.

— Понятно, — сказала я и достала листок с результатом анализа. — Так… Палочкоядерные, сегментоядерные… Эозинофилы какие-то. Вот! Промиелоцит — один. Миелоцитов — два. Что и требовалось доказать!

— Таня! Ты что? Это ТВОЙ анализ?!!

— Наташа, не сходи с ума! Это анализ моего клиента.

— Плохи его дела. Нужна срочная помощь. Он и года не протянет!

— Уверена? Этот анализ был сделан пять лет назад, и он еще жив.

— Быть того не может!

— Может, еще как может — заграница нам поможет, — срифмовала я, смеясь.

— Это другое дело. Там, конечно, помогут. Сразу бы сказала.

— Наташа, я тебя еще чуть-чуть помучаю — болезнь Паркинсона?

— Дохлый клиент у тебя нынче пошел! Заболевание веселенькое. Насчет происхождения этого заболевания — мнения ученых, как говорится, разошлись. Ясно, что поражаются подкорковые ганглии. Клиника очень занятная — для всех, кроме больного, разумеется. Во-первых, у больного возникает симптом счета денег — постоянные движения пальцами. При ходьбе — больной не может начать движения и не может закончить.

— Не начать, не кончить? Просто порнуха какая-то!