Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

— А ты мой единственный, — обвиваю руками шею Адама. Целую нежно губы, изогнутые в довольной улыбке. — Так что за сюрприз? — не унимаюсь я, хотя все плывет и дрожит после наших жарких объятий.

— Поздно, я передумал говорить, — хмыкает наглец. — Сама увидишь.

Откидывается на спинку дивана невозмутимо. Я же, хлопнув Адама по плечу, тут же устраиваюсь у него на груди. Слишком тепло в сильных руках мужчины, которому я всецело доверяю, чтобы отказываться от такого удовольствия. Коротаем время за пустыми разговорами, смеемся, поглядывая на детей, которые кружат возле Евы. Думаю, они больше мешают ей, чем помогают. Постоянно цепляют ее маленького сына, вовлекают в игру. То и дело роняют что-то, толкаются. И хихикают звонко.

Минуты пролетают незаметно — и вот уже Ева, в следах краски и с опущенной на шею маской, идет к нам.

— Все? — вскидывает брови Адам.

— Почти, — мнется Ева. — Там одна деталь на рисунке… — кусает губы. — Агата, вы в положении? — неожиданно выпаливает.

— У мамочки появился папочка, — хвастается Ксюша.

— А значит, скоро будет малыш, — бесхитростно добавляет Васена.

— Ну, не скоро, а месяцев через девять, — демонстрирует свои познания Макс.

— Что?

Нахмурившись, резко поднимаюсь с дивана и направляюсь к машине. Окидываю взглядом корпус, всматриваюсь в контур будущей аэрографии на боку. И задерживаю дыхание. На белоснежной глянцевой поверхности изображение нашей семьи. Узнаю Адама, тройняшек и себя. Только я почему-то… с животиком, будто на месяце пятом беременности. Хотя это в принципе невозможно. Поэтому больно и горько становится.

— Нет, — отрезаю грубо. — Исправьте.

Чувствую теплую ладонь на пояснице, но не могу в глаза Адаму посмотреть. Расплачусь.

— Да-да, как скажете, — охотно соглашается Ева. — Спрячу животик под складками платья.

И все равно ее фраза звучит с подтекстом. Бьет еще больнее.

Молча киваю, вместе с Адамом собираю детей — и мы загружаемся в старую мазду. Едем в полной тишине. Даже дети не отвлекают лепетом, чувствуя гнетущую атмосферу.

Через некоторое время прихожу в себя и понимаю, что не узнаю маршрут, по которому мы едем. Квартира Адама находится в другом районе.

— Куда мы направляемся? — впервые за полчаса я подаю голос.

— Сюрприз же, — ласково шепчет Адам и, убрав руку с коробки передач, находит и сжимает мою ладонь. — А дома обо всем поговорим…

С такой доброй интонацией произносит слово «дома», словно имеет ввиду совсем не свою съемную квартиру, где мы теснились большой семьей.

*История Тимура и Евы

Глава 41

Задремав в пути, я просыпаюсь от того, что скорость снижается. Автомобиль слегка встряхивает, когда мы поворачиваем и резко тормозим. Ждем, когда откроются автоматические ворота. Срабатывает датчик движения — и во дворе включаются фонари. Щурюсь от яркого света, пока мы въезжаем внутрь.

— Знакомая постройка, — сфокусировав зрение, рассматриваю двухэтажный особняк. — У Златы и Марка, кажется, похожая, — тяну задумчиво. — Но приехали мы другой дорогой.

— Да, в этом районе все дома в одном стиле. Брат живет на противоположной стороне. В десяти минутах отсюда, если добираться на машине. Под боком я бы его не выдержал, — смеется Адам. — Шучу, просто ближе не было свободных домов.

Заводим полусонных детей внутрь, поднимаем на второй этаж.

— Здесь детские, — Адам открывает сразу три двери, выстроенные в ряд. — Полностью готовы, только нужно будет вещи привезти и разложить, — заходит в среднюю комнату. — Между спальнями наших девочек сквозной проход. На случай, если им скучно станет. У тебя близняшки ведь вместе жили? — киваю, удивленная его наблюдательностью и неравнодушием. — Ну, а Макс сможет грозно стучать сестренкам в стену, чтобы не баловались, — треплет сына по макушке.

— Тут прикольно, — отзывается Васена, мгновенно просыпаясь.

Мчится к кровати, оформленной в виде красного кабриолета, запрыгивает и, покачавшись на матрасе, падает спиной на подушки. Тянется к тумбочке, включает проектор, и потолок превращается в звездное небо.

— Ванная и туалет напротив, — показывает Адам.

Ксюша, зевнув, плетется к себе. Переступает порог, задирает голову и восхищенно осматривает комнату. Персикового цвета, с изображением замка на одной стене. Спальная зона отгорожена от игровой балдахином.

— Покои принцессы, — кокетливо вздыхает, вспомнив фразу, услышанную по телевизору.

С любопытством разворачиваюсь, чтобы заглянуть в комнату Макса. Дико интересно, что для него подготовил Адам. Но громкий радостный вопль заставляет меня вздрогнуть. Не похоже на сына! Он никогда не позволял себе такое поведение.

— Круто, — Макс мчится к витринному шкафу, выдвигает полки. — Это что, настоящая коллекция? — не решается коснуться рукой. Только смотрит.

— Ну да. Передаю тебе, будешь хранителем моих часов, — серьезно заявляет Адам.

И мне становится неловко. Папочка доверяет пятилетнему сыну, обретенному всего несколько месяцев назад, сильнее, чем я, родная мать. Осматриваюсь, провожу пальцем по фотообоям, где застыла сцена из «Алисы в стране чудес». Безумный шляпник, кролик с часами, которые постоянно показывают «время пить чай».