Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

— Деда, вот ты такой мудрый… — издалека начинает Ксюша, и я привстаю напряженно. Не нравится мне ее тон. Хитрюшка задумала что-то.

— Ну, хоть не старый, — смеется Альберт, подмигивая жене. Могу поспорить, что Валерия смущается под его нежным взглядом, но быстро прячет эмоции.

Ксю, воспользовавшись моментом, залезает на диван. Ближе к старшему Туманову. Пока я решаю, пора ли остановить дочь, Адам усиливает хватку, шумно выдыхает мне в висок:

— Расслабься, все нормально. Здесь все свои. Родные, — целует возле уха. — Даже тот айсберг, — кивает на отца.

Альберт зыркает на сына, словно подслушав, хотя сидят они поодаль, на противоположной стороне просторного помещения. И, вздохнув, возвращает все свое внимание внукам.

— Не говори так, — отчитываю Адама шепотом. — Смотри, как он подтаял, — улыбаюсь, когда коварная «принцесса» оказывается у деда на коленях. — Даже несмотря на то, что они не ваши…

Указательный палец ложится на мои губы, мешая продолжить фразу, сминает грубо. Уверена, Адам и так понял, что я имею ввиду. Весь вечер они с Валерией не позволяют мне сказать Альберту правду. Одна по-прежнему уверена, что внуки родные, второй принял их, а я… Начинаю сомневаться в своих убеждениях. Особенно, когда тройняшки, облепив деда, так трогательно жмутся к нему, как птенчики к наседке.

— Накажу, если будешь много болтать, — наглеет Адам, но у меня нет сил злиться на него. Слишком тепло и уютно в его руках.

— И умный, — продолжает подлизываться Ксюша.

Едва заметный знак сестре подает, и Васена тут же включается в игру:

— А еще большой и сильный, — продолжает.

Я замираю и слежу, к чему все приведет. Вижу, что и Макс напрягся. Выпрямив спину и вытянув шею, пристально наблюдает за близняшками.

— Они что-то задумали, — предупреждаю Адама.

— Ага, — кивает он довольно, словно купил билет на премьеру спектакля, да еще и в первом ряду.

— Допустим, — самодовольно откликается на комплименты малышни Альберт.

Подготовив его на пару с сестрой, Васена, наконец, совершает контрольный выстрел:

— Почему ты тогда нам раньше папочку не привел?

Старший и младший Тумановы закашливаются одновременно. Переглядываются растерянно, а я хмыкаю удовлетворенно и с вызовом на Адама смотрю. Надо было слушать, когда я предупреждала.

— Да-да, вы вдвоем что, целых пять лет нас найти не могли? — Ксюша начинает важно, а под конец обиженно поджимает губу. — Или не хотели?

— Вообще-то шесть, — поднимает палец Макс. — Мама еще беременная же была, — уточняет дотошно.

В гостиной повисает неловкая тишина. Закусив губу, я аккуратно пытаюсь выбраться из хватки Адама. Надо срочно спасать главу семейства от настырных чертят и их неудобных вопросов.

— Думаю, нам пора, — выпаливаю, покосившись на часы. — Солнышки мои, собирайтесь, дома дедушка с бабушкой заждались.

— Да и тут вроде дед, а не хвост собачий, — хрипло спорит Альберт и получает легкий хлопок по плечу от Валерии. За грубое выражение.

— Ну ма-ам, — тянут тройняшки хором.

Еще и Аня с Артемом возмущенно на меня посматривают. Не хотят с новообретенными друзьями прощаться.

— Ма, они останутся? — с надеждой подключают Злату.

— Не волнуйся, Агата, я позвоню Алевтине Павловне и все объясню, — подскакивает она и берет телефон. — «Правильно» объясню, — добавляет заговорщически и, не дав мне возможности возразить, вылетает из комнаты.

Расслабившись, тройняшки удобнее устраиваются между Альбертом и Валерией, двигаются, чтобы пропустить двойняшек Златы, а спустя время повторяют свой вопрос. И я вновь вздрагиваю.

— Что же ты сбежать все норовишь, — Адам притягивает меня ближе, заставляет прижаться щекой к его груди. — Все равно ведь догоню и верну, ты еще не поняла это? — целует в макушку.

Встрепенувшись напоследок, я все-таки обмякаю в сильных, но осторожных руках — и, потеряв бдительность, сама обнимаю мужчину. Чувствую себя другой, будто время повернулось вспять. И во мне просыпается наивная, доверчивая восемнадцатилетняя Агата. Которая безумно любит и так мечтает о взаимности. Которая счастлива, несмотря ни на что. Которая остается с дорогим сердцу мужчиной в тайне от матери. Надо остановить это! Прогнать из себя глупого подростка. Найти здравый смысл и холодный расчет.

Но дети… с таким обожанием заглядывают в глаза Тумановым, так искренне улыбаются, так радуются, что я сдаюсь.

— Знаете, иногда нужно время, чтобы все расставить по местам, — абстрактно отвечает им Альберт. — Нам свойственно делать ошибки, — косится на Адама, но тот хмыкает недовольно. — Бывает, что родные люди… хм… теряются.

— Как мамонтенок? — вспоминает сказку Васена.

— Мамонтом меня еще не называли, — смеется старший Туманов. И мы невольно вторим ему. — Главное, что вы нашлись, — заключает серьезно.

Дети весь вечер не отлипают от тех, кого приняли за бабушку и дедушку. Так и засыпают на диване. И мы с Адамом осторожно переносим их в комнату, выделенную Златой.