Тройное Дно

Если существовало на земном шаре место, где не хотел бы сейчас оказаться Харламов, то этим местом мог быть только «Праздничный». Тем не менее на заседании совета безопасности, где поименно утверждался список тех, кто будет работать на концерте семьи Емельяновой, Харламов был оставлен. В принципе его вины за прошлый прокол не было. Тем более что он в последний миг сообразил, что должно произойти, и, защищая объект, бросился вслед за крысой. Он чудом не погиб тогда вместо Иоаннова или вместе с ним.

Теперь с помощью ультразвуковых и рентгеновских установок «прозвонили» ближайший радиус вокруг дворца прощания с культурой. Влили бетон в некоторые полости, после чего ни через какую канализацию попасть туда стало невозможно. В вентиляционных шахтах наварили решеток. Персонал был полностью заменен. Нашлись в недрах спецслужб умельцы-электроосветители и мастера монтажа декораций. Весь реквизит был завезен заранее и обследован. Более того, сейчас устанавливалось в ячейки тонкой титановой решетки спецстекло, которое выдерживало прямое попадание с десяти метров из автомата. Емельянова пришла от этой идеи в бешенство и потребовала прекратить заградительно-оборонные работы. Она была полностью уверена в себе, жила в Питере уже неделю, ходила по улицам, смущая охрану, и давала многочисленные интервью. Доложили президенту. Он лично изучил макет «Праздничного» и приказал продолжать работу.

Харламов сидел в последнем ряду, смотрел на сцену, где трудились рабочие, собиравшие прозрачную клетку. Появился муж Емельяновой Карп Караджев, высокий и невеселый полубаловень судьбы. Он не хотел петь и плясать вместе со своей суженой и ее ближайшими родственниками. Анна Глебовна пообещала развод. Дочь ее Сабина с мужем Кисляковым и его унылым братом Васильичем вынуждены были подчиниться командирскому окрику народной покорительницы сердец, под песни которой рождались и укладывались в ящик миллионы граждан.

Караджев пришел осмотреть место будущего преступления, как в народе прозвали эту сценическую площадку. Он пошатался среди уголков, швеллеров, болтов и стекол, посмотрел через зал на Харламова. Глаз друг друга они не видели, но смотрели друг на друга долго, после чего Караджев сцену покинул. Если Емельянова слонялась по городу беспрепятственно и беспорядочно, словно ища смерти, то вся остальная компания, включая вспомогательный состав, находилась сейчас на территории воинской части в неопределенно близком пригороде. В принципе автомашины и охрана предоставлялись им в любое время, но участники будущего эпохального представления предпочитали оставаться в своих комнатах и смотреть видеофильмы.

На крыше «Праздничного» Харламов расположил стрелков. Вся система внешней охраны, пропустившая в прошлый раз Зверева с Хохряковым и «дворником», была пересмотрена. Теперь за три часа до начала выступления и до самого выезда спецмашин с артистами из дворца всякое движение автотранспорта в зоне должно было быть прекращено. Милицейского в особенности. Так как вышеозначенные меры безопасности могли быть преодолены только мощной, вооруженной современным оружием группой, вокруг «Праздничного» была сооружена система обороны по всем правилам ведения уличного боя, включая скрытых снайперов и гранатометчиков. Зрителей предполагалось привозить в автобусах из специальных контрольных пунктов. Перед пропуском в здание они должны были быть снова досмотрены и проверены: не дай Бог, кто-нибудь пронесет пироксилин в желудке.

Харламов испытывал сильнейшее желание заказать еще и аэростат, но тогда происходящее стало бы уже совершеннейшим фарсом. Он встал и пошел к выходу. Предстоял прямой разговор с президентом. Аппаратная правительственной связи уже была оборудована в подвале. Фургон, секретный и фантастически выглядевший здесь, под охраной спецподразделения, подтверждал худшие опасения. Родина сошла с ума.

* * *

Анна Глебовна пожелала ночь перед прогоном программы провести во внутренних покоях «Праздничного». Харламов разрешил ей это сделать, справедливо полагая, что там она будет находиться даже в большей безопасности, чем на территории воинской части. Поскольку не выяснена была по сей миг личность уникального убийцы или убийц, а также нынешнее местонахождение злодея Хохрякова, находиться под элитной охраной, в сердце глубоко эшелонированной обороны, в крепости, которой стал бывший популярный концертный комплекс, — лучший из вариантов. Почему бы сержанту-сверхсрочнику не разрядить полрожка, согласно новому увлечению народа, в популярную артистку? Ведь уже достали до глубины народной души старые песни о главном.

Семья же Емельяновой продолжала пить пиво с командиром части, который был совершенно ошарашен происходящими событиями, но виду не подавал, выглядя человеком на государевой службе, надувал щеки и не знал, чем угодить господам артистам.