Тройной агент

Место для встречи Мэтьюс выбрала самое безопасное — у серого бетонного здания в той части базы, которая представляет собой как бы внутреннее убежище, окруженное высокими стенами и защищаемое контрактниками из частного охранного предприятия, вооруженными автоматическим оружием. К этому зданию, как раз и предназначенному для встреч с осведомителями, со стороны входа был пристроен широкий навес, чтобы еще труднее было разглядеть лица входящих и выходящих оперативников и тайных агентов. Здесь иорданца, которого уже не надо будет беречь от глаз шпионов «Аль-Каиды», окружат сотрудники ЦРУ, обыщут — нет ли оружия или подслушки — и изучат на предмет обнаружения каких-либо намеков на двурушничество. А потом он добавит к своим неправдоподобным сообщениям недостающие детали, без которых его история выглядит настолько фантастично, что мало кто ей бы поверил, не подкрепи он ее совершенно железным доказательством: изображением его самого, Хумама аль-Балави, рядом с неуловимым лидером номер два всей «Аль-Каиды», египетским врачом Айманом аз-Завахири, тем самым, чей извращенный мозг стоит за десятками заговоров и терактов, в числе которых и 11 сентября 2001 года. Но уж теперь-то Балави приведет ЦРУ прямо в логово Завахири, доставит его им, как говорится, на блюдечке.

По окончании опроса фельдшер из медчасти проверит у Балави основные физиологические параметры, и команда техников приступит к оснащению его всем тем, что понадобится для следующего опасного задания. Потом все смогут расслабиться, перекусить, а может быть, даже и выпить.

Затем ему преподнесут сюрприз — специально испеченный ко дню его рождения торт: в Рождество иорданцу как раз стукнет тридцать два, и, когда Мэтьюс наткнулась на эту деталь, у нее потеплело на сердце.

Между прочим, из-за особой даты его рождения ему чуть не дали имя Иса (то есть Иисус по-арабски), но потом родители передумали и назвали его Хумам, что значит «храбрый». И вот теперь, стало быть, этот храбрец мчит к Хосту, готовый вручить Управлению такой рождественский подарок, каких тут не получали много лет, везет такой новогодний мешок разведданных, что даже президент Соединенных Штатов о новом агенте уже наслышан и ждет.

Ожидающую иорданца Мэтьюс разбирало любопытство. Кто этот человек? Как вообще кому-то удалось подобраться вплотную к Завахири, одному из самых скрытных и тщательно охраняемых людей на планете? Все-таки много странного в этой возне с Балави. Но Мэтьюс подчиняется приказам и уж она-то не подведет, в ответственный момент не дрогнет.

Встретят Балави как подобает. Правда, свечек для именинного торта на дальнем форпосте ЦРУ, передовой базе в воюющем Восточном Афганистане, при всем желании не нашли. Но уж торт иорданцу испекут, за этим дело не станет.

Если, конечно, он вообще тут когда-нибудь появится.

В 15.30 вся принимающая команда была готова и ждала у предназначенного для работы со шпионами здания. Не имея известий об иорданце, сотрудники проваландались там еще тридцать минут, потом еще час, и вот уже солнце стало закатываться за одну из горных вершин, что к западу от Хоста. Температура упала, и адреналин азарта стал застывать, отчего их состояние понемногу превращалось в банальную нервозность.

Неужели что-то случилось? Уж не передумал ли этот Балави? Ответов не было, какого-либо дела тоже, оставалось только ждать.

Группа мужчин и женщин под металлическим навесом выросла до четырнадцати человек, такой гурьбой даже как-то странно встречать осведомителя. Обычно ради сохранения анонимности шпиона круг лиц, которым разрешено с ним видеться, ограничивают двумя или тремя сотрудниками. Однако в случае с Балави — это очень быстро стало всем понятно — все было не так, как обычно. Во всем ощущение судьбы, чувство творимой на твоих глазах истории, как вспоминал позднее один из принимавших в этом участие цеэрушников. «В этом деле, — рассказывал сотрудник, — непременно хотелось поучаствовать всем».