Тройной капкан для Земли

Для начала он их познакомил с той самой рок группой «Бессмертных», под музыку которой Гейзер сам учился входить в сумеречную переходную зону между мирами и общаться с воплощением самой Госпожи смерти. Гейзер когда-то нашел их по Интернету, а потом и в жизни, приехав на их концерт в один из ночных клубов. Познакомился с гитаристом Маклаудом, его близнецом ударником Владом и вокалисткой Лу Рокс, которые сами, сочиняя музыку и слова, не осознавали того, что открыли новое направление. Если не в музыке, в чем Гейзер не очень разбирался, но в изучении потустороннего мира уж точно. Так вот он специально познакомил две группы друг с другом, зная, что это должно принести свои плоды, так и случилось. Рок-группа «Бессмертные» записала новый диск, позволяющий оккульт-группе «Феникс» очень быстро входить в сумеречную зону и находиться там достаточно долго, а потом, также без осложнений, возвращаться — эта музыка их оберегала. Заходили они под песню «Дым наших дней», находились там под музыку «Душа в огне», возвращались под трек «Черт с тобой», а восстанавливались под слова песни «Последнее небо».

Ребята из «Феникса» готовили себя к переходу пограничной зоны и своему погружению в потусторонний мир, для того чтобы внутренне пройти смерть и больше ее не бояться. Но Гейзер всегда им говорил, что для этого нужна железная уверенность в своих силах, что цепочкой они должны страховать друг друга и что очень важно — набраться сначала опыта в пограничной зоне, а на это надо было не менее трех лет постоянной работы. Молодежь никогда не хотела ждать, они переоценивали свои силы, но, являясь максималистами, стремились все сделать наперекор всему, не считаясь ни с риском, ни с разумной осторожностью.

* * *

Гейзер поднялся в знакомую квартиру и позвонил, ему открыла заплаканная Алла и сказала:

— Проходите!

— Рассказывай, — коротко бросил он ей, рассматривай тела пяти ребят лежащих в разных позах и в разных местах квартиры.

— Решили попробовать сходить по ту сторону сумеречной зоны.

— Значит все-таки перешли Рубикон, а почему тебя не взяли?

— Жребий бросали, кто на страховке останется. К сожалению, выпало мне, — Алла показала на бумажки жребия валяющиеся на столе.

— Дальше?

— Около девяти часов назад ребята погрузились в зону. По договоренности, основываясь на прошлый опыт, в зоне должны были находиться не более трех часов, а потом еще столько же за чертой. Плюс контрольный час на непредвиденное и вот после того как прошло семь часов, я стала их приводить в себя, но это не помогло — они вообще не реагировали на отработанные сигналы.

— Значит, сигналы туда не доходят, — сделал вывод Гейзер.

— Потом стало плохо Сергею. Он стал реже дышать и побледнел, а потом, похоже, вообще умер, — слезы у нее так и капали из глаз.

— Он в коме, — сделал вывод учитель, посмотрев Сергея, — но времени у него мало.

— А что будем делать? — спросила Алла.

— Я пойду за ними, а ты будешь страховать меня. Только меня! И не отлучайся и не отходи, мне нужен с тобой постоянный контакт.

— А как это будет?

— Мне нужен контакт с работающим сердцем, поэтому каждые полчаса будешь прикладывать мою руку к своему сердцу. Причем сама понимаешь это не ухо и не фонендоскоп, а рука, поэтому прикладываешь ее плотно к телу и держишь так пять минут, потом отпускаешь. Через полтора часа, если не вернусь, то руку мою будешь держать так постоянно до моего возвращения, это будет путь назад и он мне нужен. Поняла?

— Да, конечно.

— Запускай музыку «Бессмертных», под которую они уходили туда.

Гейзер сел в последнее свободное кресло в квартире и стал удобней в нем устраиваться — неизвестно, сколько времени придется там находиться. После чего стал сосредотачиваться на погружении. Алла села рядом и стала ждать, что попросит сделать ее учитель, сказав:

— Я готова страховать.

— Устанавливаем связь, приложи руку к сердцу и подержи ее пока, — сказал Гейзер и, не открывая глаз, протянул ей правую ладонь.

Через секунду он открыл глаза и с непонятным лицом уставился на Аллу.

— Я что-то сделала не так?

— Как ты думаешь удобно прослушивать твое сердце рукой лежащей у тебя на груди?

— Но сердце же под ней, — искренне удивилась Алла.

— Спасибо за идею, со следующего учебного года введу лекцию по анатомии, так на всякий случай, — учитель убрал руку с большой обнаженной груди ученицы. — Ну а разделась зачем?

— Вы же сами сказали, чтобы рука лучше чувствовала.

— Ладно, я сам, — Гейзер нашел наиболее удобное место для руки. — Все вот сюда и будешь прикладывать мою ладонь. Оденься, а то твои друзья, если очнутся и увидят, как я за тебя держусь, опять туда улетят.

Гейзер погрузился в себя, а потом по волнам звучащей песни «Дым наших дней», сразу оказался около Кэрри представительницы самой смерти, отвечающую за его свечу жизни, вернее за ее задувание. Энергетические колебания их разговора можно было перевести примерно так:

— Привет, это опять я, — начал Гейзер.

— Да, вижу.

— Как у тебя дела?

— Зачем?

— Что зачем? — не понял Гейзер.

— Зачем тебе знать про мои дела?

— Ну, так просто.

— Нет, ты хочешь что-то попросить.

— Почему ты так решила?