Тройные неприятности, или Как избавиться от истинных

     Тряхнул головой, соображая, что произошло, а потом чуть не рассмеялся вслух. Ведьмочка просто усыпила нас и скинула с кровати. Ведь иначе мы бы все не оказались на полу. Кстати, старшего не ощущал рядом. По запаху было понятно, что он не так давно ушел. И как только не разбудил Яру. Поднялся и, посмотрев на сладко спящую девушку, понял, почему брат не стал ее будить. Ну как можно было беспокоить такую сладкую кошечку. Хотя очень сильно хотелось прилечь рядом, прижать ее к себе, услышать, как она тихо возмущается, что ее побеспокоили и тихо прошептать: - Спи, малышка. Еще  очень рано. Ведь действительно было еще очень рано. Солнце едва показалось на горизонте, освещая землю.

- Что происходит? – тихо пробурчал Стас, тоже просыпаясь.

- Вставай, - тихо усмехнулся я. – Нас усыпили.

- Кто? – зарычал он, готовясь растерзать того, кто это сделал и помешал ему с Ярой.

- Да тихо ты, - негромко зарычал на него. – Кошечке, видимо, не понравилось то, что мы делали ночью, и она нас усыпила.

- В смысле, не понравилось? – удивился Стас, поднимаясь. – Я ведь слышал ее стоны, ощущал возбуждение.

- Ну, - пожал плечами, - сам подумай. Она одна. А нас трое. Вот кошечка и разволновалась. Скажи спасибо, что не приняла более радикальные меры.

- Это какие еще? – удивленно уставился на меня брат, поднимаясь.

- Понятия не имею, - усмехнулся. – Но, сам понимаешь, ведьмы на много способны. А эта кошечка, - кивнул на спящую девушку, - очень сильна, раз смогла нас троих так быстро усыпить. Так что, братец, на твоем месте я бы не полагался полностью только на одно парное притяжение.

- Чего это? – Стас с превосходством посмотрел на меня. Что не удивительно. Девчонки за ним табуном бегали. А он еще и выбирал, кого удостоить своим вниманием. В отличие от меня. Мне же это было не интересно. Всегда знал, что придет время и у меня появится пара, которой я готов подарить весь мир, только чтобы она была счастлива. Но, конечно, девственником не был и знал, как обращаться с женщинами. А тут тем более, ведьмочка, единственная и неповторимая. Моя истинная пара. Как бы теперь с братьями разобраться, чтобы не претендовали. Для Стаса это так, азарт. Мира просто накрыло из-за отказа. И был полностью уверен, что она истинная только для меня. Поэтому выпроводив брата из спальни Яры, отправился готовить завтрак для моей девочки. Ведь она совсем скоро и сама проснется.

Станислав

     Ощутив свою девочку в объятиях, сошел с ума. Не хотелось ее отпускать. Никогда. Поэтому и не сдержался, обхватил упругую грудь и сжал. Не сильно. Теребя пальцами мгновенно возбудившиеся сосочки, обрадовался, что Яра такая отзывчивая. Все еще спала, но возбудилась моментально. И запах этого возбуждения пронесся по комнате, заводя еще сильнее. Потерся возбужденным членом об упругую попку, которую тоже очень сильно хотелось сжать, а потом раздвинуть ножки и ворваться резко, сильно, до упора, до самой глубины. Почувствовать, как она сжимается вокруг меня, становясь еще уже, сжимая член собственными мышцами, и стонет мое имя. Только мое. Ничья более. И даже мысли не возникло о том, что Яра истинная и братьев. Волк внутри рычал, принуждая забрать, взять, пометить. А еще  разорвать глотку Миру, который посмел ее поцеловать. И Ростику, который потянул свою руку туда, куда не нужно. Она моя! Только моя! А потом вдруг все завершилось. Так, словно ничего этого и не было.

     Очнулся ранним утром на полу. Рядом никого. Но аромат кошечки присутствовал. А значит, она была здесь. Открывать глаза не спешил, наслаждаясь и прислушиваясь. Слышал дыханье только Ростика и кошечки. И это означало, что Мир уже ушел. И все это было замечательно, вот только почему я лежу на полу.

- Что происходит? – тихо пробормотал.

- Вставай, нас усыпили, - сообщил Ростик.

- Что? – взревел я, готовясь уничтожить того, кто это сделал. Усыпили не просто так. А значит, этот некто причинил вред моей сладкой девочке. Моей Ярочке.

- Да тихо ты, - рассмеялся младший. – Кошечке, видимо, не понравилось то, что мы делали ночью.

- В смысле не понравилось? – возмутился я, поднимаясь.  – Ведь слышал ее стоны и ощущал возбуждение.