Троица

С обоих флангов тучами взмыли стрелы, и Уорика охватил тошнотный ужас. Щитами у него были снабжены лишь передние ряды, и королевские лучники, запросто навешивая стрелы поверх их голов, каждым жужжащим залпом сражали людей дюжинами. Еще страшнее был раскатистый гром изрыгающих огонь пушек. Ядра в строю выкашивали целые проулки, а стрелы тукались в землю возле самых ног Уорика. Они летели все гуще, со стуком и чавканьем вонзаясь в плоть или отлетая от доспехов. Всплескивались и гасли крики изумления и боли, но никто на них не оборачивался. В двухстах ярдах от цели все инстинкты в людях вопили о бешеном натиске и убийстве. Передние ряды, тяжело дыша, припустили трусцой. Для Бекингема этот сигнал ничего не значил, но именно его запрашивал лорд Грэй. Сейчас станет ясно, хотел этот прохиндей обдурить наступающих или нет.

– Красный стяг! – выкрикнул Уорик, и рядом с ним герольд вознес на острие копья красную тряпку, через десять шагов ее скинув.

За сотню ярдов от неприятеля Уорик дал приказ «влево». К этой поре стрелы среза́ли людей уже на короткой дистанции, пробивая кольчуги и протыкая щиты. Уорик мысленно похвалил себя за предусмотрительность, что не поехал верхом: сбили бы в два счета. Его передние два ряда показали опытность: не теряя строя, в движении взяли налево. За ними последовали кентцы, делая на поле резкий угол и беря Бекингему на фланг. Сзади стелился след из мертвых и вопящих раненых.

Лучников короля защищали врытые в землю колья – это бы могло остановить кавалерию, но никак не пехотинцев, которые их попросту обходили. К натиску десятитысячной рати, с воем прущей в самую их середину, лучники были не готовы и, отстреливаясь, пытались как-то увернуться, да куда там. Подход под градом стрел был ужасен; счет убитых и раненых шел на многие сотни, а то и тысячи. Теперь же обидчиков поглотил вал багрового гнева; как лопасти работали мечи и топоры людей, в безумной своей ярости напрочь утративших осторожность.

Неизвестно, кто командовал кавалерией на внешнем фланге, но он вместо того, чтобы выставить своих конников на сдерживание натиска, решил отойти. Пока лучников кромсали на куски, намерением этого военачальника было обогнуть и ударить по флангу уже Уорика, зажав его между своими лошадьми в панцирях и главными силами короля. Без собственной тяжелой конницы Уорик противостоять бы им не смог. Игнорируя приближение топочущих копытами коней, его люди с ходу грянулись щитами о стоящие ряды, прожимаясь к центру.

Получается, Уорик свое слово сдержал. Он ждал, а его люди держались в ожидании новых приказов. Пока их устраивало просто надавливать на неприятельскую шеренгу щитами. Потери убитыми имелись уже с обеих сторон. В горячке боя люди приходили в буйство и не могли более себя сдерживать. Тем не менее два передних ряда держали дисциплину, и линия со щитами держалась.

Впереди было видно, как лорд Грэй в гуще своей кавалерии разворачивает коня и жестом указывает повернуть от сил Уорика прочь и атаковать королевский центр. Великий ропот прокатился по полю. Люди Уорика зашлись торжествующим воем, в то время как силы Бекингема от такого вероломства просто ахнули. Центр неприятеля внезапно прогнулся, и рвущийся вперед Уорик чуть не упал в прореху, образованную отошедшими. Значит, свое слово сдержал и лорд Грэй.

Эдуард Марч протолкнулся через ряды уже вступивших в бой союзников и пошел сплеча крушить в щепки вражьи щиты. Уорик даже приостановился благоговейно поглядеть, как этот великан с размаху расшвыривает неприятеля, сделавшись вместе с Джеймсоном острием клина, что проникал все глубже в ряды, обступившие Бекингема.

Уорик опасливо оглянулся на кавалерию Грэя, но та стояла без дела, чуть особняком, и в сражении участвовать не собиралась. Вот и хорошо.

С предательством Грэя латники Бекингема оказались сломлены. Отступая, они еще пытались сохранять какой-то порядок, но при этом мешали друг другу и падали десятками на каждом шагу. Было видно, как на оставленные места вливаются кентцы и схватываются с любым, до кого можно дотянуться, а тем, кто пытается уйти, всаживают в спины топоры. Бойня все больше обретала черты безумия, но остановить эти десять тысяч безумцев было некому. В такую даль они шли затем, чтобы сразиться с войском короля, и теперь знали, что это войско разбито.

В центре королевской армии был виден Бекингем, который в эту секунду свалился с коня. Туда же ринулся Эдуард Марч, круша скопление латников щитом и мечом. Не спуская глаз с упавшего герцога, он наотмашь рубил встречного и поперечного, а двоих или троих повалил ударами щита. С темными от ярости глазами они пытались встать, но подоспевший с мечом Джеймсон не дал им поквитаться за допущенную молодым великаном бестактность. Уорик все еще находился оттуда в дюжине шагов, когда Бекингем поднялся на ноги и снова поднял меч. Обезображенное лицо герцога было скрыто под забралом, а судя по тому, как он прижимал левую руку к боку, у него были сломаны ребра.

Эдуард ждал, обе руки держа на рукояти меча.