Троица (ЛП)

По каким-то необъяснимым причинам она действительно была против, но не могла найти правильных аргументов. Пришлось вставать и брать костыли. Даймон встретился с ней взглядом и натянуто улыбнулся. Джен поняла, что он хотел этого, жаждал поговорить с шерифом тет-а-тет. Она догадывалась почему: Даймон желал свести на нет любые подозрения.

«Какое еще другое объяснение возможно?»

Не видя альтернатив, она оставила их одних. Но задержалась в коридоре и прислушалась, о чем они говорят. Даймон задал столько же вопросов, насколько же и ответил, и у Джен мелькнула мысль: оба мужчины пытаются выудить друг у друга больше информации. Однако говорили они приглушенно, и Джен потеряла нить разговора.

И вдруг шериф чуть повысил голос и привлек ее внимание.

- Так, где вы были вчера вечером, мистер Александр?

- Вчера? – с насмешкой переспросил Даймон. – Что за вопрос? Я был здесь, шериф. С Джен.

Она замерла. Он точно не врал. Он был с ней до вечера.

«Но потом? Где Даймон был потом? И почему он сказал только полуправду?»

- А почему вы спрашиваете, шериф? Вчера возникли какие-то проблемы?

- Миссис Петери говорит, что видела, как кто-то скрывался в лесу. Том самом лесу, где нашли останки женщины. С фонарем или синей лампой. Очень мощной. А не вы ли это были, мистер Александр?

Даймон рассмеялся.

- Выйдете и осмотрите мою машину, если вам это необходимо, шериф Хейли.

- Наверное, я так и поступлю. И, возможно, я также захочу глянуть, где вы живете. Вы сняли комнату в «Мэйбел Тьюксбери», я прав?

- Да. Можете и ее осмотреть. – Даймон помолчал. – У меня нет фонаря, синей лампы или чего-то подобного.

«Но у него есть. Если не фонарик, то какой-то другой свет».

Джен видела проблески сквозь щель комнаты, где работал Даймон прошлым вечером.

И поскольку она не могла подкрасться и послушать, ведь костыли обязательно выдадут ее с головой, Джен поднялась по лестнице в комнату над карнизом. С грохочущим сердцем она открыла дверь. Стены, обклеенные бабушкиными обоями в цветочек, теперь приобрели нежный оттенок капучино. Джен прохромала в комнату. На сложенном куске ткани были аккуратно выставлены банки с краской, рядом лежали вымытые малярные лотки. В углу стояла мощная лампа с проводом и вилкой. Для работы необходимо электричество. Но этот не может быть тот синий свет, который Лина Петери видела в лесу.

Облегчено вздохнув, Джен повернулась к двери. Сердце ухнуло, пропустив удар. Только у трех стен был оттенок кофе. Стена за спиной тоже была покрыта бабушкиными обоями, но не рваными и потемневшими. Казалось, кто-то отмотал назад время. Бумага выглядела свежей и новой, без пятен, потертостей и подтеков. Каким-то образом Даймон все убрал и восстановил. Джен подошла и приложила руку к стене с чувством, словно ее мир перевернулся, встал с головы на ноги.

«Какой мужчина способен на такое добро?»

Снаружи раздался хлопок двери машины и рев двигателя. Спустя мгновение показался Даймон в дверном проеме, темные пряди волос спадали на бровь, красиво очерченные губы растянулись в небольшой улыбке.

- Шериф Хейли уехал? – спросила Джен, испытывая необъяснимую неловкость.

- Да.

- Он попросил тебя не покидать город?

Даймон изучал ее лицо, в глазах горела решимость. Уголок рта искривился в насмешливой ухмылке.

- Да. – Он сократил расстояние между ними. – Тебе нравится? Обои?

- Безумно.

«И я смогу полюбить тебя, если себе позволю. Боже, откуда эта мысль? Этот мужчина не для меня. И никогда им не будет».

Джен всю свою жизнь знала, что не такая как все: как только она обретет полную силу чародейки, то сможет жить веками, как бабушка с мамой, никогда не состариться, и с помощью косметики и одежды станет скрывать от всех этот факт. Но, в конце концов, люди заметят. И чародейке придется уйти.

Не один смертный не сможет стать ее будущим. Впервые этот факт вызвал у Джен грусть.

- Мне жаль, что я не смог спасти все, но мне удалось снять с трех наиболее пострадавших стен достаточно, чтобы исправить четвертую. Я восстановил ее с помощью ластика и небольшой кисти, - он махнул в сторону нескольких маленьких баночек с красками, - а потом отреставрировал цветы.

- Спасибо. Ты даже не представляешь….

- Представляю. Именно поэтому я это сделал.

Он не добавил «для тебя». Да и не должен был.

Ее мир снова перевернулся. Он проделал колоссальный объем работы, задерживаясь до глубокой ночи. Для нее. Он сделал это для нее.

Синие глаза, яркие и ясные, в обрамлении темных ресниц, и в бездонной глубине этих глаз поблескивала истина, которую Джен страшилась признать. Даймон шагнул ближе, и Джен почувствовала его тепло.

Она подняла руку и дотронулась до подбородка, ощутив под пальцами грубую щетину. Прикосновение опаляло, наполняя болью и тоской.

Даймон неглубоко вздохнул и замер, осторожно, осмотрительно.

- Очень долгое время ко мне никто так не прикасался, - выдохнул он, встретившись с Джен взглядом и слегка наклонившись вперед.

Костыли ограничивали движения, и Джен молча их прокляла. Ей хотелось подняться на цыпочки и прижаться губами к его губам.

- Поцелуй меня, - прошептала она, то ли приказ, то ли просьбу.