Тролль и огненное кольцо

      кэлура после того, как проводники сообщили ему, что Энюй офицер тайной

      полиции, не особенно удивила магистранта. Ему уже пришлось подержать в своих

      руках жезл полуэльфа, который доказывал, что проводники сказали ему правду.

      Мысль о жезле напомнила ему о мешке Энюя, куда он засунул его. Корин вернул

      мешку прежние размеры и положил его на стол.

       Пожалуй, все, что он мог сделать для полуэльфа, он сделал. Корин ни в чем

      не мог упрекнуть себя. Он не был ничем обязан своему спутнику, скорее тот был

      обязан ему спасением жизни. Однако оставался ряд вопросов, ответы на которые

      ему хотелось бы знать. Магистрант взглянул на пузырек, стоявший на столе,

      пожалуй, теперь он имеет право кое-что уточнить. Хотя переливание своей магии

      в тело полуэльфа и так открыло его сознание Корину, но кэлур позволял ему

      проникнуть в него гораздо глубже.

       Корин наложил заклятье на дверь и окно, чтобы никто не мог воспользоваться

      его состоянием, затем смазал губы Энюя кэлуром, склонившись над пузырьком,

      сделал несколько глубоких вдохов, закрыл пузырек вощеной пробкой и поставил

      его на стол. Он успел наложить на себя защитное заклятье еще до того, как

      почувствовал, что мир вокруг него начал изменяться: стал удивительно живым и

      красочным.

       Магистрант и сам не подозревал, как долго он бродил по снам и причудливым

      воспоминаниям полуэльфа, но, очнувшись, он уже знал все, что знает Энюй.

      Ночные приключения полуэльфа насторожили его. Неясное предчувствие

      подсказывало, что черный зверь-оборотень, который охотился на незадачливого

      искателя приключений, несомненно, был големом. Но не просто големом, а

      чудовищем, обладающим мощной магией, да еще способным к превращениям.

       Корин никогда и не подозревал, что такие големы встречаются. Впрочем,

      никакой серьезной литературы по этим жутким творениям человеческого разума он

      не встречал. Понимал только, что маг, создающий подобное существо должен быть

      чрезвычайно силен, обладать глубокими, таинственными знаниями. Он должен был

      пожертвовать значительной частью своей магии, чтобы оживить мертвую материю.

       Как сражаться с големом, Корин понятия не имел. Любая магия была пищей для

      чудовища, поэтому сражаться с ним, применяя магию, бесполезно. Корин до сих

      пор не мог понять, как ему удалось столь легко и быстро расправиться с той

      лихой парочкой, напавшей на него в лесу.

       Однако сильного желания снова испытывать судьбу в схватке с ними у него не

      было. Бросать в голема огненный шар, то есть дарить ему свою энергию, было бы

      безумием, сейчас он сам удивлялся, что удержало его от подобного шага в той

      стычке. "Пожалуй, Альманзорус был прав, моими поступками руководит какой-то

      Рок, - покачал головой магистрант. - Только Вседержитель мог спасти этого

      полуэльфа, чтобы предостеречь меня от опрометчивого шага.

       Корин вспомнил, что намеревался отправиться к развалинам на охоту, как он

      полагал, на магов-разбойников, но теперь-то он точно знал, встреча с каким

      чудовищем ждала его. Он зябко передернул плечами, вспомнив облик зверя из сна

      Энюя. Да, встреча с ним не сулила ему ничего приятного...

       Отбросив в сторону неприятные воспоминания, он вспомнил находках Энюя,

      залез в его мешок и вытащил оттуда найденные тем сокровища. "Пожалуй, мне

      надо за них расплатиться, чтобы не прогневать Вседержителя, - подумал Корин.

      - Надеюсь, сто золотых, из найденных мною, хватит? Нет, нет, - заторопился

      он, словно Вседержитель строго посмотрел на него. - Триста! Я все-таки тоже

      спас ему жизнь, - развел он руками".

       В его душе возникло какое-то странное облегчение, словно сам Вседержитель

      подал ему знак, что согласен с его доводом. Корин наклонился нас спокойно

      спящим полуэльфом, тот ровно дышал. Его состояние после использования кэлура

      заметно улучшилось. Все силы организма были мобилизованы, он скоро должен

      поправиться, хотя от продолжения путешествия Энюю все же придется отказаться.

       "Придется оставить его в Бафросе, - с сожалением вздохнул Корин, потому

      что Энюй был теперь таким же его слугой, как и Кебе, хотя эта связь была так

      глубоко скрыта, что догадаться о ней вряд ли бы сумел даже самый знающий маг.

       Оставив больного, Корин отправился к себе осматривать предметы, найденные

      на развалинах и конфискованные у полуэльфа. Все они оказались магическими

      источниками и излучали какие черную, какие пурпурную магию. Магистрант

      догадался, что причина излучения монет крылась в том, что, пролежав несколько

      сотен лет рядом с источниками магических сил, они впитали в себя эту магию.

       Однако назначение источников все равно оставалось неясным. Возможно, тогда

      в ходу были именно магические украшения, пожал плечами магистрант, устав

      гадать над тем как использовали таившуюся в них магию. Он ссыпал украшения в

      ларец и из любопытства пересчитал найденные монеты. Их оказалось ровно тысяча

      триста писот. Правда, эти писоты были чуть тяжелее обычных, то есть тех, что

      он нашел в кошельке у Кебе.

       "Странное число, - покачал головой магистрант, вспоминая, что триста монет

      он должен будет отдать Энюю за конфискованные у того предметы. - Похоже, мной

      действительно руководит Рок".

       Магистрант снова засел за книги, время от времени отрываясь от них и