Троллейбус без номеров

Здесь не все – люди, и Саша точно это осознавала. Как только она спустилась в метро и села на свое место, очки тут же начали жечь. Жечь, как жгут металлические дужки на улице, и появилось нестерпимое желание их снять. Но, будто осознавая, что так и надо, Саша, жмурясь от боли, привалилась щекой к металлическому поручню и устало прикрыла глаза.

Кажется, скоро она будет дома. Скоро она проснется.

Для нее сейчас дом казался чем-то невыносимо далеким и неродным. Скоро она проснется, и ей придется идти в школу – да что школа? Что ей теперь одноклассники? Что ей Аня, которая, конечно, может быть сколько угодно сильной и классной, но она никогда не была наедине с голосами в собственной голове. Она никогда не изгоняла из Города целую темную сущность. Ей, в конце концов, никогда не предлагали стать Гражданином.

Очки перестало жечь, и Саша открыла глаза, чтобы распахнуть рот в немом крике удивления.

Людей в вагоне не было вообще. Ни одного.

Снимаешь очки – и перед тобой статный, деловой мужчина в офисном костюме, который скучающе привалился к поручню, читая что-то в телефоне. Надеваешь очки – а мужчина-то в лохмотьях, и лица у него нет, только черный, скомканный провал рта на всю голову, будто кто-то взял и проткнул его ручкой. Намазал маркером. Вот женщина в откровенном красном платье, виляет бедрами, манит рукой – а вот надеваешь очки, и перед тобой ни мужчина, ни женщина. Только острые, выпирающие зубы. Вот парень, похожий на Атеиста, который спас Эрика. И ее бы они, наверное, тоже спасли, если бы в лодке было больше места.

Надеваешь очки – и парень остается таким же, только вместо глаз черные провалы. Да и черты лица смазаны, будто рисовал плохой художник. Будто это нечто изо всех своих сил пыталось стать похожим на человека, но не смогло. Буквально чуть-чуть не хватило.

– Девушка, вы на станции будете выходить? – упс. Кажется, ее заметили. Не-Атеист подходит ближе и облизывается. А язык у него длинный-длинный, полметра, наверное, и пасть от уха до уха.

– Нет, мне до конечной, – Саша сжала кулаки. Уйди, пожалуйста, уйди, уйдиуйдиуйди.

Нечто открыло рот, и из глотки на Сашу пахнуло сладковатым запахом гнили.

– Я сяду рядом, не против? Вы, девушка, больно красивая. Аппетитная, я бы так и съел…

Полуметровый язык прошелся от одного конца острого зуба к другому, залез в нос с отвратительным звуком и Саша вскочила. Внутри все сжалось от страха, и, понятия не имея, что это за станция, она выскочила из поезда.

Привалившись к мраморно-холодной стене, она отдышалась, смотря на исчезающий в темноте туннеля поезд. То Нечто с успело с укором взглянуть на нее из-за захлопнувшихся дверей. Вода по капле заливала Саше ноги, и она поняла, что нужно подниматься наверх. Решение было, кажется, не ее, но в тот момент она настолько сильно тряслась от страха, что не заметила явной глупости всего происходящего. Может быть, сконцентрируйся она чуть лучше, она бы вспомнила, что говорил ей Альберт Андреевич, и села бы на другой поезд, пусть даже вода стояла бы по пояс.

Но Саше никогда не было так страшно, пот лил по ее лицу, в конце концов, ей было всего тринадцать и она никогда не попадала в такие ситуации. Именно поэтому она спокойно поднялась на эскалаторе к выходу.

Даже не подумав о том, что ни в одном городе пока еще не построили станцию «31 АБВГД».

* * *

Первое, что почувствовала Саша – дикий, пробирающий до костей холод из глубин Антарктики. Железные дужки очков впились в кожу, и она зажмурилась от боли. Снега было так много, что ничего вокруг не разглядишь – а ничего вокруг и не было.

Огромная бетонная платформа полтора на полтора метра, внизу лестница, уходящая вниз так далеко, что ступени терялись в темноте, да зависшая в небе луна. Сашка поежилась от холода.

– Наверное, это все бред про то, что станцию затопило, – она повернулась к выходу из метро и поперхнулась от удивления.

Выхода из метро больше не было. Нет, не так. Его словно никогда и не существовало, словно это все ей привиделось: ни бетона, ни следов спешно засыпанного туннеля – будто кто-то очень быстро работающий из принципа взял и убрал, стер из реальности огромный вход с ярко горящей буквой «М».

– Так, ладно, это не колесо обозрения и даже не Город, – пробормотала Сашка. – Это не страшно. Сейчас мы спустимся по лестнице и…

Но спускаться по лестнице не хотелось. От холода зуб на зуб не попадал, и Саша, вспомнив уроки по ОБЖ в прошлом году, закопалась в сугроб. Снегопад был такой сильный что пока она стояла, ее и так занесло по самые колени. Под снегом было тепло и уютно, прямо как у бабушки с дедушкой – она часто в детстве оставалась у них. Они никогда не ругали ее, никогда не поднимали на нее руку, и не смеялись над ее текстами – однажды дедушка даже предложил купить ей ноутбук чтобы писать было удобнее, а то что она по старинке, с ручкой да с тетрадкой.