Тролли тоже плачут (СИ)

В общем, ночь девушка провела, расхаживая из одного угла камеры в другой. А потом наоборот. Иногда углы менялись. Всё-таки, их в этом помещении аж четыре имелось. Следом, вися за плечом теги, плелось, не отлипая, сказанное Роном: «Это мне теургу надо объяснять, что не стоит верить своим глазам? Особенно когда речь про альвов идёт…». Пояснять, чего она пристала и на что намекает, фраза не собиралась. Но и отставать не спешила.

Только застенчиво подтягивала за ручку изречённое некогда шепелявящим профессором Нгором и повторённое самой Каро: «Люди, пожалуй, энергетически самые слабые существа, но магически очень близки альвам. Первые создания Семерых, они способны использовать любую энергию. Лишь потоки у них зациклены. Не могут они силу черпать, да и отдавать тоже. Соответственно, оперировать им нечем».

И вот кто бы объяснил, как между собой связан огромный магический потенциал альвов, способных создавать даже иллюзии, магическая беспомощность людей и дело несчастного кожевника? Но ведь связаны же! Курой это… ну, скажем, чувствовала. Никакого понимания в чём тут дело, и рядом не стояло. Но оно вертелось неподалёку егозливой девицей. Вертеться вертелось, а в руки не давалось.

Факт в том, что когда явилась стражница, сообщив, что ей велено проводить заключённую к следователю, а сначала умыться, Каро была не выспавшейся, вымотанной и злой, как оса. Но в кабинетец Гиккори девушка вошла с гордо поднятой головой.

Правда, её выдержку и уверенность в себе никто не оценил. Яте дремал в кресле. А Рон, Алекс и инспектор с воодушевлением цапались.

— Вы скрыли от меня преступление государственной значимости! — шипел полицейский, оттягивая свой замурзанный галстук, словно платок душил хозяина. — Правонарушение, совершенное в императорском заповеднике — это злодеяние, направленное против короны.

— Не считайте всех вокруг дураками, инспектор, — слегка раздражённо отозвался альв, устало потирая лоб. — Господин Курой не только пришёл к вам лично, прихватив с собой найденные улики. Но и отослал свой отчёт по почте. Его отправка зафиксирована в журнале станции.

— Кто знает, что он там нацарапал! — фыркнул сыщик. — Может, признание в любви?

— Это вряд ли, — отозвался тег таким тоном, что моментально стало понятно: если он и напишет Гиккори послание интимного содержания, то это будет эпитафия.

— Кроме этого у вас мало нарушений? Мастерс сплошь и рядом вытаскивает оружие. И даже палит из него!

— Странно, если б я револьвером гвозди заколачивал! — рыкнул Рон.

— Лицензия частного сыщика не даёт вам права использовать его! — вызверился полицейский, грохнув кулаком по столу.

В этот момент он здорово смахивал на собственную ипостась. То есть, на взбешённого хорька.

А вот блондин вдруг преобразился. Правда, на кого он походить стал, Каро судить бы не взялась. На альва? Чем-то оборотень действительно походил на лорда: снисходительно-презрительный взгляд, прямая, как линейка, спина. Но надменности в нём не было ни капли. А вот уверенности в себе и призрения к Гиккори хоть ложкой черпай.

— Это право даровала мне сама императрица вместе с офицерским патентом, — процедил обновлённый оборотень. — А лицензией своей вы можете и подтереться. Я мог бы вас сегодня ночью пристрелить. И заявить, будто вы пытались изнасиловать мою невесту. Думаю, моих привилегий и слова альва для любого суда будет достаточно.

— Ваша невеста вообще некромантией занималась, — огрызнулся инспектор, косясь куда-то в сторону.

Ему явно стало неудобно в собственном кабинете.

— Во-первых, я не его невеста! — заявила Каро, которой наскучило изображать манекен. — А во, во-вторых, я не проводила никаких некромантических ритуалов.

— Это мы ещё посмотрим… — буркнули одновременно Гиккори и Мастерс.

Такое единение мнений поразило не только теурга. Яте тоже глаза открыл. А вот Росс остался бесстрастен.

— Вы провели теургическую экспертизу на складе скупщика кож? — спокойно поинтересовался Алекс. — Что-то мне подсказывает, вряд ли. Поэтому ваши обвинения голословны и беспочвенны. И, как заметил господин Мастерс, слово даже недолорда стоит многого. Если прошляпленное дело, которое вы сами недавно назвали «злодеянием, направленным против короны», простят, то оскорбление наследника рода вряд ли. А вы меня оскорбили, господин Гикорри.

— Вы пользуетесь своим положением… — пробормотал полицейский, обессиленно усаживаясь в собственное кресло.

— Прошу заметить, бессовестно, — кивнул Росс. — А вы воспользуйтесь своим. Снимите все обвинения с госпожи Курой. И давайте, наконец, покончим с этим делом о троллях.

— Как я объясню вот это? — инспектор ткнул себя пальцем в щеку.

На которой багровели припухшие, в корочке подсохшей крови, царапины. Одна, к немалому удовольствию Каро, тянулась от уголка глаза до самого подбородка.