Троллиада и Идиссея

Аполлон: Я не профессиональный мойщик покойников, сколько можно объяснять?! И я не знал, что это женский хитон! И что это румяна Афродиты! И… и вы вообще сами…

Гипнос: Ну да, возможно, мы зря позвали Пана в качестве плакальщика. Но идея с хороводом вакханок не так уж и…

Танат: Вообще, я получил определённое удовлетворение, закопав сына Зевса. К чему бы это?

Геката: Медитативная, спокойная работа с землёй, отсутствие стрессов. Ну, и сын Зевса. Рекомендую заниматься этим регулярно.

Гера: Какой же вы, оказывается, чуткий, душевный народ…

27. Только который в гробу - ничего...

В общем и целом понятно, что воевали троянцы и эллины как-то довольно странно. Например, господа герои чересчур часто с воплем «Рвал я вас как Герка гидру» бежали в самую гущу врагов. Или хватали обильно раскиданные повсюду валуны и начинали метать во все стороны. Но круче всего – это намерение вот сей же час снять с противника хорошенькие доспехи. То есть, тут вокруг бой, копьями-мечами тычут, где-то в отдалении Зевс грозно супит бровь, но это мелочи, там же такие узорчики на броне!

А это значит, что внезапно объявившийся на поле боя труп Патрокла был для троянцев в чем-то даже привлекательнее Елены (она-то была величиной привычной). Потому что раз – труп можно раздеть (не подумайте чего, просто на нем же доспехи Ахилла!) Два – над трупом можно надругаться (не подумайте чего, опять же).

Битва за кадавр получалась грандиозной и с должными нотками сюра. С одной стороны выступали царь Менелай с Аяксом на подтанцовке и с девизом: «Не дадим роднулю на поругание!» На второй стороне был Гектор с троянцами, которые четко знали: Аполлон начал раздевать Патрокла, потому нужно продолжать до победного. Да и вообще, нужно же что-нибудь уже в Трою принести как трофей, мертвый Патрокл – лучше, чем ничего.

В целом, получалось что-то вроде коллективного боевого шизофренического танго. Троянские герои отбивали тело и начинали его раздевать (пока что не оскверняя, хотя и хотелось). На них налетали эллинские герои, кого-нибудь убивали, хватали кадавр и начинали тащить в сторону лагеря. Троянцы с воплями: «Там же еще наручник остался!» кидались следом. Гектор в сторонке надевал на себя успешно стянутые с Патрокла детали гардероба…

Афина ходила и наполняла отвагой эллинов, Зевс немножко наполнял отвагой троянцев, философствовал и безумно троллил. Он, например, решил, что в переодевалки лучше играть в темноте, а потому сотворил вокруг тела Патрокла локальный Мордор, с тьмой и пока что без Саурона. То есть, вокруг тела Патрокла все сражались в темнотище, время от времени кто-нибудь выкатывался на ясно солнышко, крутил головой, пучил глаза, бормотал: «Во меня приложило» – и опять входил себе в Сумрак.

Ещё Зевс комментировал происходящее в тролльско-философском стиле: «О, Гектор! Вот зачем ты надеваешь на себя доспехи того, кого все боятся? Гектор, окстись, они ж тебе малы! Эх, ладно, я вам на сегодня еще дам победу, но дома тебя уже не дождутся, бгы-гы».

Где-то в отдалении стояли и плакали кони Ахилла. Потому что при виде творившейся фигни могло, в общем-то, расплакаться любое здравомыслящее существо.

И да, всё это время Ахилл упорно сидел у шатра и теребонькал обиды, но теребоньканье выходило уже каким-то даже и тревожным, потому как «вот дал товарищу доспехи на погулять – а он к ужину не возвращается, уж не случилось ли чего».

Тут в лагерь явился вестник с говорящим именем Антилох и… в общем, до Ахилла, хоть и с запозданием, но донесли истину.

Ахилл восскорбел и возрыдал так громко, что его услышала мать-Фетида и пришла к нему с нереидами, чтобы тоже возрыдать.

Плакали уже не только кони. В центре скульптурной композиции драл волоса и самопосыпался пеплом Ахилл. Его держал за руки, чтобы он не ткнул себя в стратегически важную пятку, Антилох – который тоже рыдал, потому что его «анти» уже явственно было недостаточно. Над сыном убивалась Фетида, в духе: «Ах, зачеееем ты на свет появился, ах зачеееем я тебя родила?» Вокруг кружком стояли нереиды и хором причитали: «Ой, мы тоже уже таки рыдаем… а что опять случилось?»

– Но… Зевс сделал как ты просил, и теперь греки тебя зауважали… - попыталась вставить Фетида, но была срезана непоколебимым:

– Но я же не знал, что Патрокл умрет, а он умер, и Гектор снял с него мои доспехи, так что теперь у меня новая мишень – Гектор, а-а-а, не хочу я жить, если не смогу убить Гектора…