Трон

Фред, тайно поощряемый Империей, рвется к власти. Скорее всего, заодно с отцом и братом. Отсюда и эти их подозрительные связи с Портой и Дже-ту. Далее, я связала покупку герцогом дома для генерала Туура с убийствами Лоуна и Латиниуса и, кстати, с покушениями на мою собственную персону, коих всего было три. Мотив прост — семейка расчищала дорогу к Трону. Немного смутило меня убийство самого герцога, но потом, как и все остальные, я решила, что это дело рук Ланса, также рвущегося к власти. Еще больше меня укрепило в подозрениях то, как Фред вел дела с Портой после того, как вы дали ему некоторую свободу. Именно на этот период приходится пик его встреч с имперцами.

Потом приключилась встреча с Торикс, после которой вопрос об убийстве герцога стал вновь актуален. Если это сделал не Ланс, то кто? Я поняла, что упускаю какую-то важную деталь, и поставила вопрос по-иному: почему именно на Семью герцога Кардигана Порта сделала ставку в игре против нас? Я пересмотрела все, касающееся этого семейства, документы, вплоть до рождения самого Кардигана и ничего не нашла. Тогда я обратилась к своим друзьям в Империи, где, как известно, супруга герцога имела сильные родственные связи. Мое поколение по ту сторону границы также ничего стоящего дать мне не смогло, но, совершенно случайно, до меня дошел одни замшелый, давно позабытый слушок. Легкий полунамек, сплетня, прокатившаяся по Империи лет тридцать назад.

Эмилия прервалась и внимательно оглядела слушателей.

— Держитесь за стулья, мальчики... Когда-то, правда совсем недолго, в Империи из уст в уста передавалась одна скабрезная байка, бросающая тень на моральный облик нашего отца.

Сестра вновь оглядела братьев и добавила:

— И ставящая под сомнение официальную версию происхождения нашего кузена.

И после еще одной паузы:

— И заставляющая усомниться в достоинствах герцога Кардигана, как мужчины.

— Что означает этот бред? — медленно спросил Леонард.

— А то, что отцом Фредерика является не герцог, а наш отец, и значит, Фредерик приходится нам не двоюродным, а родным братом. А значит, он обладает всеми правами прямого престолонаследника.

Оглушенные новостью, они были в состоянии только молча сидеть и не верить.

— Чушь, — неуверенно произнес Винсент. — Где доказательства?

Эмилия громко рассмеялась и ткнула пальцем... в Ланса:

— Вот одно из них. Сидит прямо перед вами!

Добрый десяток секунд понадобился Лансу, чтоб понять, что сестра намекает на его удивительную схожесть с Фредериком... и с отцом. Ту самую схожесть, что так часто служила поводом для шуток и подтрунивания в детстве, и что помогала им в многочисленных розыгрышах. Ту самую схожесть, на которую так любили указывать взрослые, встречая Ланса и Фредерика вместе.

Что стала соринкой в глазу, но уже привычной, вросшей в плоть, ставшей ее составной частью. И как-то сразу Ланс поверил сестре! Нет, он, конечно же, пытался разбить сплетенную Эми сеть доказательств, достаточно тонкую и ломкую, но в душе почти не сомневался, что рано или поздно правота сестры подтвердится.

— Если так, то почему он просто не рассказал нам обо всем? Или не потребовал объяснений у отца? — спросил Винсент таким тоном, словно заранее ждал, что сестра даст исчерпывающий ответ.

— Думаю, официальных бумаг, подтверждающих его права, нет. Он и сам мог узнать об этом только после смерти Дарвина. Во всяком случае, эта версия более других мне нравится.

— А герцог знал об этом? — негромко спросил Леонард, ни к кому конкретно не обращаясь.

Но Эмилия ответила:

— По-моему, да. Я всегда была самого высокого мнения о дяде.

Винсент сильно ударил кулаком по подлокотнику кресла и вскричал:

— Что же у них там творилось, в этом чертовом семействе?

Эмилия исподлобья взглянула в его сторону:

— Хочешь, расскажу?

— Да, — просто ответил старший брат.