Трон Берсеркера

— И необязательно, чтобы тебя арестовывали, Харри. Ведь ты можешь заключить выгодную сделку. Отдай Рокелору и его своре этот распроклятый код, или что там еще им нужно? А взамен они позволят нам просто уйти. Харри, я поняла, что не могу без тебя жить. Мне казалось, что я вернусь и на этот раз останусь с тобой навсегда. Конечно, я могла бы и... — Голос Беатрикс внезапно смолк. И опять глаза ее смотрели куда-то вверх из-за его плеча. По лестнице опять спускалась Габриэль, но на этот раз в ее дрожащей руке был зажат пистолет. Это был крохотный дамский пистолетик, украшенный драгоценными камнями.

"Наверное, — подумал Принц, тупо уставившись на оружие — пистолет у нее был с самого начала, а теперь она просто забрала из комнаты, а может быть она нашла его здесь, в своей комнате”. Она хорошо смотрелась с пистолетом в руках, хотя прежде Принц даже представить себе не мог Габриэль с оружием.

— Будь ты проклят! — сверкнула на него безумным взглядом Габриэль. — Я убью тебя, Харри.

И она стала тщательно в него целиться. Принца охватил страх, но не только за свою жизнь.

— Габи, нет! Положи это...

У него не было времени договорить, он успел лишь поднять руку в бесполезном теперь жесте. Габриэль все равно не слушала. Быть может, она выстрелила, а может, нет, только теперь это уже не имело никакого значения. За долю секунды до того, как Хариварман попал в прицел, жизнь его была спасена. Ведь Контроллеру было приказано защищать Принца. И в данном случае ему даже не понадобилось сдвинуться с места. Хариварман не видел берсеркера и не мог сказать с уверенностью, но, быть может, берсеркер всего лишь повернул свою металлическую голову. Принц знал, что где-то в верхней части корпуса машины открылась небольшая бойница, в которой показался ствол. Огненная молния полетела в сторону стоящей на лестницы женщины. Яркая вспышка осветила патио, и что-то сухо стукнуло.

От Габриэль не осталось следа. Принц запомнил только, как вспыхнули ее рыжие волосы. Он слышал, как загремел по ступенькам инкрустированный драгоценными камнями пистолет. Запах жженой плоти смешался с тяжелым духом разлитого вина.

Даже Беатрикс, повидавшая на войне многое, еще глубже вжалась в кресло, закрыв лицо руками. Лескар, уже пришедший в себя, вбежал в патио и замер в отчаянии.

— Мы вновь отправляемся в путь, — было единственным, что смог сказать Принц, когда к нему вновь вернулся дар речи.

Генералиссимус Бератон стал постоянным объектом в бункере командира Бленхайм. Конечно она его сюда не приглашала, но и выгонять не собиралась. Она, конечно, понимала, что он только путается под ногами, но считала, что он может понадобиться в любой момент для принятия ответственного решения, учитывая его многолетний опыт пребывания на столь ответственном посту. Помня об этом, она тем не менее, продолжала тщетные попытки заставить Бератона перебраться в соседний бункер. Генералиссимус тем временем не оставлял надежду, что и на сей раз фортуна ему улыбнется. В данный момент он с пеной у рта убеждал Бленхайм уничтожить старую лабораторию Сабеля при помощи ракет, поскольку оба они были уверены в том, что Генерал укрылся именно там.

— А вы уверены, что он все еще там, Генералиссимус?

— Уверен, как никогда. Такой наглый молодой человек... — Генералиссимус замолчал, затем с внезапным ожесточением добавил, — надо было мне его сразу, как только увидел, заковать в кандалы. А вы бы, командир, уже давно могли это сделать. Теперь вот мы бессильны.

Но все равно, Анни Бленхайм отказалась пустить на лабораторию даже малую ракету, объяснив это тем, что любая подобная попытка лишь спровоцирует очередную атаку берсеркеров, либо ответную бомбардировку.

— И к тому же, — добавила она, — вокруг лаборатории, наверняка, имеется противоракетный комплекс.

Она заметила, что при этом ее подчиненные как-то странно на нее посмотрели. Похоже, их удивил не столько ее отказ применить ракеты, сколько ее тон. Что ж, сейчас этого было все равно не избежать. Бератону пришла очередная идея. Кажется, она возникла у него потому, что ему было стыдно: пока он прохлаждался в бункере, молодая женщина не побоялась встретиться с врагом лицом к лицу. Теперь ему хотелось, по крайней мере, вдвое превзойти храбрость Бленхайм. Так прямо об этом он, конечно, не сказал.

Предложение Бератона состояло в том, что он пойдет и переговорит с Хариварманом с глазу на глаз.

— Когда-то, знаете ли, мы сражались рука об руку, и он, и я.., во всяком случае, на одной стороне. Мы прежде встречались... И у меня до сих пор в голове не укладывается, как мог такой бравый вояка... Я пойду и скажу ему это. Сделаю все возможное, чтобы заставить его сдаться. Я тут вам лекции читаю о ваших обязанностях и долге, а сам свой долг исполнить не в состоянии.

Ей показалось, что Генералиссимус выглядит гораздо старше, чем несколько часов назад.

— Нет, позвольте... — Анни на секунду замешкалась, осененная мыслью. — А почему бы и нет? Очень даже хорошо. Сходите и поговорите с ним, если вам так хочется.