Трон Дураков

Тем временем Администратор добрался до последней двери и оказался в великолепно убранной комнате. Оттуда наверх шла винтовая лестница. После долгого подъема Эвкор Эпта очутился в покоях Теннебриель. Ее комнаты выходили окнами на восток, и все, что в них можно было увидеть, — это черные волны внутреннего моря. Несмотря на поздний час, девушка не спала: аромат ее духов витал в воздухе. Что-то шевельнулось в глубине комнаты. Он обернулся на звук, но сперва ничего не увидел: его глаза еще не привыкли к мягкому свету ламп. Немного погодя он разглядел старую женщину. Это была Улларга, одна из служанок Теннебриель. Завидев его, старуха поспешила отойти в самый дальний угол комнаты. Она служила Теннебриель верой и правдой, так как прежде была горничной ее тетки, Эстрин. Старуха знала, что только благодаря этому Эвкор Эпта распорядился оставить ее в живых.

Теннебриель была на балконе, дышала свежим ночным воздухом и любовалась звездным небом. Звук шагов заставил девушку обернуться; увидев, кто пришел, она ничуть не удивилась. В общем-то Теннебриель давно вышла из детского возраста: ей уже исполнилось девятнадцать, и одни только пряди черных волос, кольцами спадавшие ей на спину и плечи, способны были свести с ума любого мужчину. Даже скудное вечернее освещение не смогло похитить их чарующего блеска. Ночь выдалась теплой, и на девушке не было ничего, кроме тоненького платьица, выгодно подчеркивавшего ее высокую, стройную фигуру. Тысячи воздыхателей, будь у них возможность проникнуть на остров, наверняка лишились бы сна и покоя от такого восхитительного зрелища. Да и сам невозмутимый Эвкор Эпта снова ощутил знакомую волну возбуждения, которая накатывала всякий раз, когда он оказывался в присутствии этого великолепного животного, как он называл про себя девушку. Что и говорить, слуги холили ее не покладая рук. Он склонил голову в нарочито медленном поклоне, желая продлить редкие мгновения удовольствия и сполна насладиться видом прелестной женщины, которая стояла перед ним, вырисовываясь на фоне ночи подобно прекрасному изваянию.

— Теннебриель, дорогая, — заговорил наконец он, — я рад встрече с тобой.

— Эвкор! — Ее глаза широко раскрылись, на лице появилось восторженное выражение, словно она была десятилетней девочкой, которая приветствует любимого дядюшку после долгой разлуки. — Как долго ты не приходил!

«Всего две недели», — подумал он, однако вслух ничего не сказал. Все равно время для нее ровным счетом ничего не значило: умопомрачительная красота девушки уравновешивалась столь же потрясающей глупостью.

— Что поделаешь, дитя мое, важные дела. Но расскажи мне, как ты поживала все это время? Хорошо ли слуги смотрели за тобой?

Девушка немедленно надула губы, словно только и ждала этой реплики.

— Полагаю, я должна сказать «да». Но мне здесь так скучно, Эвкор. Я все жду и жду. Иногда мне кажется, что я живу на этом острове уже сто лет.

Он, будто зачарованный, следил за каждым движением губ девушки, за тем, как менялось выражение ее лица, и чувствовал, что от этой красоты у него занимается дух. Нет, все-таки она будет превосходной Императрицей.

— Государственные дела, Теннебриель, вещь скучная, но необходимая, особенно для тех, кто пытается поддержать порядок в нашей рассыпающейся Империи. Скоро сама узнаешь.

— Когда стану Императрицей, — закончила за него девушка. Они не в первый раз говорили об этом. Эпта кивнул:

— Да. Твой кузен очень болен. Ему осталось жить всего несколько дней.

Ее лицо вспыхнуло жестокой детской радостью.

— Значит, скоро я буду на троне!

Он снисходительно улыбнулся, подошел ближе и взял девушку за руку.

— Терпение, дитя мое. Все не так просто.

Краска гнева залила щеки красавицы, брови надменно изогнулись.

— Но ведь ты обещал.

— Да, конечно. Но не забывай о трудностях.

— Расскажи мне снова.

— Хорошо.

Они опустились на сиденье, и мужчине пришлось сделать над собой усилие, чтобы забыть о красоте девушки. Больше всего ему сейчас хотелось протянуть руку и приласкать ее. Наверняка она не воспротивилась бы, ведь она всегда была такой покладистой, простодушно-доверчивой, будто всерьез полагала, что само время остановит свой бег, если он прикажет.

— Когда Кванар Римун умрет, вместе с ним придет конец и правящему королевскому дому, так как он — последний в своем роду.

Теннебриель кивнула, явно наслаждаясь рассказом, словно слышала его впервые в жизни, хотя на самом деле история эта была знакома ей с глубокого детства.

— Ты знаешь, что на Золотых Островах существует три королевских фамилии: Римуны, Кранноки и Труллгуны.

— Да, и я ношу имя Краннок.

— Вот именно. — «Интересно, что же она все-таки запомнила», — подумал он. Очень важно, чтобы девушка знала историю предыдущих царствований наизусть, поэтому он без устали повторял одно и то же. — Твоего отца звали Вальдер Краннок. Его брат, Колхан, был женат на…

— Эстрин! — радостно заполнила паузу девушка.

— Молодец! Да, на Эстрин. А кто была Эстрин?