Трон Дураков

Все знали, что молодой воин говорит правду, и в то же время со страхом ожидали какого-то другого известия. Орхунг внимательно слушал, но, судя по выражению его лица, не спешил соглашаться. Когда хозяин крепости умолк, он заговорил снова. Голос его был на удивление спокойным и ровным, в нем не было и тени волнения, как будто он затвердил наизусть чей-то чужой рассказ.

— Не все Иерархи, однако, согласились передать свою силу в руки Корбилиана. Некоторые из них скрылись в других Отражениях, пока это было возможно.

— Ага, — вмешался Альбар, — был один такой и у нас. Он называл себя Хранителем. Это он придумал Охранное Слово, тот жестокий закон, которому подчинялись Избавители. Но Саймон Варгалоу нашел способ одолеть его.

Чужеземец снова кивнул:

— Грендак. Остальные укрылись в мирах, где они могут поддерживать естественное равновесие при помощи собственных магических сил. Нет нужды искать и уничтожать их.

— Мы не смогли бы сделать это, даже если бы захотели, — ответил Руан.

Орхунг не ответил, и от его молчания слушателям стало совсем не по себе.

Странгарт наклонился вперед.

— Ты так и не сказал нам, откуда пришел. — Все его напускное добродушие как рукой сняло. Он явно искал ссоры. — По-моему, ты не из Омары.

Орхунг взглянул королю-задире прямо в глаза, но в его собственном взгляде не было и намека на угрозу.

— Из Омары и в то же время — нет.

Странгарт откинулся назад, угрожающе ворча.

— А-а! Загадками говоришь! У себя дома я таких шутников, как ты, гроздьями над огнем подвешиваю, чтобы знали, как полагается отвечать на вопросы!

Сайсифер успокоила разбушевавшегося владыку одним взглядом, и Руан вновь подивился необычайному влиянию, которое эта девушка оказывала на людей. Все, кто встречался на ее пути, неизбежно испытывали к ней почтение, хотя как и почему это происходило, ответить не мог никто. Разумеется, она была красива, но от ее красоты не захватывало дух, и она не могла читать мысли людей или разговаривать с ними на расстоянии, как она разговаривала с волками, птицами и другими живыми тварями. Но люди всегда прислушивались к ее словам и редко пренебрегали ее советами. Даже Гайл, тайный наследник престола Империи, беспрекословно следовал ее наставлениям.

— Думаю, если мы будем оскорблять Орхунга, ничего хорошего из этого не выйдет, — произнесла девушка негромко. Несмотря на безотчетный страх, вызванный присутствием незнакомца, она нашла в себе силы улыбнуться. Говори же, Орхунг. Ты пришел с плохими вестями, так поведай нам о них.

— Хорошо. Я — один из Созданных, член Мировой Стражи, — произнес чужестранец торжественно и тут же с удивлением понял, что его слушателям эти слова ничего не говорят. — Мировая Стража — это воины, которых создали Короли-Чародеи Ксаниддума после того, как запечатали Врата. Они предвидели, что этого будет недостаточно. — С этими словами он протянул руку, взял персик, одиноко лежавший на блюде, и насадил его на вилку. Из крохотных отверстий показались капельки сока. — Подобно тому как сок вытекает из этого плода, сила просачивается сквозь печать. Понемногу, конечно, но и этого достаточно, чтобы навредить всем, кто окажется рядом. Сок плода привлекает птиц, которые слетаются к нему, чтобы утолить жажду. Также и люди не в силах устоять перед искушением: человеку достаточно капли силы, чтобы обрести небывалое могущество, и редко кто может побороть такой соблазн.

Сайсифер слушала и кивала. То же самое говорил и Корбилиан.

— Короли-Чародеи создали нас, Мировых Стражей, для наблюдения за печатью: мы должны были следить за тем, чтобы ни одна капля чужеродной силы не проникла в Омару извне. Но для этого не было нужды сидеть возле печати и караулить ее день и ночь, подобно страже на городской башне. Короли погрузили нас в глубокий сон, который человеку кажется смертью. На самом же деле это транс, продлевающий жизнь спящего на долгие века. До тех пор, пока не разрушится мир. И так мы, Созданные, спали, и ничто не могло пробудить нас, кроме силы, просачивающейся сквозь печать. Ажетта, завороженно слушавшая его рассказ, вдруг воскликнула:

— Что значит — ты был создан? Что ты хочешь этим сказать? — Девушка прямо-таки пожирала чужеземца глазами. Руан только усмехнулся, бросив взгляд на свою нареченную, хотя на самом деле был заинтригован не меньше нее.

— Мне ничего не известно о том, как это произошло. Мои воспоминания начинаются с того самого момента, когда я начал выполнять свой долг. До этого ничего не было.

Ажетта наморщила хорошенький носик.

— Значит, тебя не родила женщина, как всякого нормального человека? У тебя не было родителей?

Похоже, ее слова не оскорбили и не ранили Орхунга.

— Я не такой, как вы. Но я тоже из плоти и крови. Я живой. Я думаю. Проще я объяснить не могу.

— А ты чувствуешь? — спросила Сайсифер. Чужеземец растерялся.

— Ну да, разумеется. Беспокойство, страх, гнев…

— Гнев? — переспросил Руан. — На кого?

— На врагов Омары. Мое предназначение — воевать с ее недругами.

— И кто же они такие, ее враги? — подхватил король Странгарт.

— Я пришел сюда, чтобы сообщить вам это.