Трон из костей дракона. Том 2

– Тогда послушай, – сказал тролль, – первое: Тучи на Перевале. Это означает, что с того места, где мы сейчас стоим, трудно видеть далеко, но впереди нас ждет нечто, отличающееся от того, что осталось позади.

– Ну, это и я мог бы сказать, – проворчал Саймон.

– Помалкивай, тролленок, – строго сказал Бинабик. – Неужели ты хочешь вечно оставаться глупым? А теперь второе – Бескрылая Птица. Второе – это преимущество, но сейчас оно означает нашу беспомощность, что само по себе может оказаться полезным, во всяком случае, так я сегодня читаю кости. И последнее, чего мы должны опасаться…

– Или бояться? – уточнил Саймон.

– Или бояться, – спокойно согласился Бинабик. – ЧернаяРасселина- нечто очень странное, такого результата я никогда прежде для себя не получал. Это может означать предательство.

Саймон втянул в себя воздух, вспоминая.

– Как «фальшивый посланец»?

– Верно, – кивнул тролль. – Но такой бросок имеет и другие смыслы, очень необычные. Мой наставник учил меня, что такая комбинация может предупреждать о появлении чего-то из других мест и с других сторон… Возможно, это как-то связано с тайнами, которые мы открыли… норны, твои сны… ты понимаешь?

– Немного. – Саймон встал и потянулся, потом принялся искать рубашку. – А что о других новостях?

Тролль, продолжавший задумчиво поглаживать Кантаку, далеко не сразу поднял голову.

– Да, – сказал он и засунул руку внутрь крутки. – У меня есть кое-что для тебя. – Он вытащил смятый пергамент и протянул Саймону.

Когда пергамент коснулся его пальцев, юноша почувствовал легкую дрожь.

Письмо было написано изящным мелким почерком – всего несколько слов на развернутом листе.

Для Саймона

Это благодарность за твою отвагу во время нашего путешествия. Пусть добрый бог всегда дарует тебе удачу, друг.

Письмо было подписано единственной буквой М.

– От нее, – медленно проговорил Саймон. Он и сам не знал, что почувствовал: разочарование или удовольствие. – Оно ведь от Марии, верно? И это все, что она прислала? Ты ее видел?

Бинабик кивнул. Он выглядел печальным.

– Да, но совсем недолго. Она также сказала, что мы с ней еще увидимся, но сначала нужно довести до конца другие дела.

– Какие дела? – удивился Саймон. – Она заставляет меня злиться… нет, я не то сказал. Она еще здесь, в Наглимунде?

– Она ведь передала для тебя письмо, разве нет? – Бинабик неуверенно поднялся на ноги, но Саймон был поглощен своими мыслями и не обратил на это внимания.

Она написала! Она о нем не забыла! Однако весточка от нее совсем короткая, и она не пришла, чтобы его повидать, поговорить, провести вместе время…

«Усирис, помоги мне, неужели это любовь?» – внезапно подумал он. То, что с ним происходило, не имело ничего общего с балладами, которые он слышал, – это скорее выводило из себя, чем поднимало дух. Он думал, что влюблен в Хепзибу, совершенно определенно много о ней думал, но тогда его интересовала ее внешность и походка. Конечно, он помнил, как Мария выглядела, но ничуть не меньше его занимали ее мысли.

«Что она думает! – Он был ужасно недоволен собой. – Я даже не знаю, откуда она, не говоря уже о ее мыслях! Я не знаю про нее самых простых вещей… и, если я ей нравлюсь, почему она даже не подумала написать об этом в письме».

И он понимал, что это чистая правда.

«Однако она сказала, что я был отважным, и назвала другом», – подумал Саймон.

Он поднял глаза от пергамента и увидел, что Бинабик за ним наблюдает. Лицо тролля стало печальным, но Саймон не понимал причины.

– Бинабик, – начал он, но потом так и не смог придумать вопроса, ответ на который помог бы ему разобраться в водовороте собственных мыслей. – Ну, – наконец, снова заговорил он, – ты знаешь, где найти капитана стражи? Мне нужен меч.

Воздух по-прежнему был влажным, и тяжелое, серое небо низко висело над землей, когда они шли через внешний двор замка. У городских ворот образовалась страшная толкучка, все пытались как можно скорее попасть внутрь, одни несли на продажу овощи, лен и прочие товары, другие толкали перед собой неустойчивые тележки со сложенными на них жалкими пожитками. Спутники Саймона, маленький тролль и огромная желтоглазая волчица, привлекали к себе внимание: кто-то показывал на них пальцами и задавал тревожные вопросы на сельском диалекте, многие шарахались в сторону и делали на груди знак Дерева. На всех лицах Саймон видел страх – страх перед необычным и незнакомым, перед плохими временами, пришедшими в Эркинланд. Саймона раздирали противоречивые желания: он хотел им помочь, но ему совсем не нравились их простые недовольные лица.