Трон Люцифера. Краткие очерки магии и оккультизма

Но и ядовитые семена дают свои опасные всходы. Один молодой каменщик вместе со своим отцом-инвалидом и потерявшим работу приятелем, прочтя «Шестую и седьмую книги», решили разбогатеть. Строго следуя предписанию, поймали и закололи косулю, а затем сожгли ее на костре из сухой вербы. Ожидаемого вознаграждения - компания почему-то рассчитывала получить от бога пять тысяч марок - не последовало, но был суд, который слушался в округе Ахаус. К сожалению, отравители вроде Лилиенфельда на нем не фигурировали, равно как и издатели духовной отравы. Впрочем, фирма «Планет» (точно такое же название выбрали для своего обскурантского журнала Повель и Бержье) однажды все же предстала перед западногерманским судом. Произошло это еще в 1956 году, когда гамбургский учитель Иоханнес Крузе обвинил издательство в сознательном надувательстве публики. Приговор, вынесенный издателям Мазуху и Шнеллю, звучал поначалу грозно. В нем значились такие деяния, как обман, недобросовестная конкуренция, призывы к жестокому обращению с животными, осквернение могил, воровство и даже нарушение закона о борьбе с венерическими болезнями (гонорею «Шестая и седьмая книги» предлагали лечить дождевыми червями, сваренными в масле оливы - древа Меркурия). Кара, однако, назначалась смехотворная - штраф в 900 марок. Правда, на нераспроданные экземпляры книги и типографское клише наложили арест, что грозило фирме миллионным убытком и было куда посущественней штрафа, но все обошлось. Суд второй инстанции отменил приговор и снизил сумму штрафа до 300 марок.

Выступавший в качестве эксперта защиты профессор этнографии Вилли Эрих Пойкерт причислил тошнотворный опус к разряду «магической народной литературы» и призвал судей защитить «подлинно народную книгу, содержавшую забытые культурные ценности». Примерно в тех же выражениях отзывался в свое время о «нордическом» волшебстве Геббельс.

Под гром оваций и вспышки репортерских блицев Мазух, Шнелль и приглашенный ими эксперт, столь трогательно воскресивший лексикон «третьего рейха», покинули зал. Оставшиеся 10 тысяч экземпляров немедленно разошлись, было оттиснуто второе издание, третье, затем обнаружились новые, ускользнувшие от внимания библеистов «свитки», и, наконец, на прилавки поступила «Последняя и совершенно секретная книга Моисея».

Ограненный сфинкс

У меня есть любовь и любовные помыслы, есть слезы, порывы есть страдания и томления: а все это бесконечно дороже, чем царства или владычества.

Раймунд Луллий, «О природе»

Кавалер де Тарсис долго разглядывал перстень, хранивший тайну…

Барбэ д'Оревильи, «Лики дьявола»

Я НЕ СЛУЧАЙНО прервал изложение «древних», «теоретических» основ оккультизма очередным экскурсом в современность. Исследуя парадоксы средневекового мышления, необходимо постоянно помнить о том, как может преломиться в современном сознании оккультный тернер, в частности его «физический план» с привычным нам ассоциативным рядом - люди, животные, деревья.

Все замкнуто во всем: и в дыме «чародейных трав», и в подернутых смертной поволокой глазах жертвенных агнцев человек искал лишь свое отражение.

На очереди у нас «мертвая природа»: «планетные типы» металлов и драгоценных камней. Кавычки употреблены дважды не случайно. Оккультисты не знают разделения на живое и мертвое, одухотворенные и неодухотворенные вещи. Жизнь и смерть для них не более чем отдельные стадии единого вневременного процесса, метаморфозы «Вечного Теперь».

Всегда жили горы - Лысая, Брокен и Блокула, на которых собираются ведьмы, живут астральные камни Стоунхенджа и, конечно, реки, озера, источники, дарующие волшебное обновление телу в Иоаннову ночь. Металлы и камни считались таким же конденсатом планетного начала, как люди и звери. Одно представляло другое, а все вместе слагалось в непостижимые сферы мировой гармонии. Именно так взирали на мир и на свое «Искусство» алхимики. «С помощью алхимии,- писал философ и богослов Альберт Великий,- включенные в минералы металлы, пораженные порчей, возрождаются…» Это не случайная метафора, не жаргонная обмолвка человека, сочетавшего, как и подавляющее большинство алхимиков, златоделание с составлением исцеляющих эликсиров. В алхимической теургии получение Солнца и Луны, то есть злата-серебра, было однозначно избавлению «неблагородных» металлов от порчи, лечению их, переводу в гармоничное состояние благородства-здоровья. Не случайно название медикаментов было одним из синонимов «красной тинктуры», «философского камня». «Великое деяние», таким образом, уже заранее включало в себя все алхимические аспекты: получение золота и обретение бессмертия, универсальный растворитель и универсальное лекарство.