Трон падших

Зависть просмотрел отчет и скомкал его в кулаке.

– Черт возьми!

Шестьдесят семь

– Вы готовы? – раздался в спальне Камиллы голос Волка.

Она вышла из-за богато украшенной ширмы, одетая в платье в пол из шелка цвета серой лаванды.

А когда Камилла надела на голову цветочный венок, она вся от макушки до пят превратилась в принцессу Неблагих. Она повернулась, чтобы полюбоваться в зеркале серебряным каффом на одном из удлиненных ушей. На изящном украшении были вырезаны крошечные луны и звезды – ода ее наследию.

Несколько дней назад Камилла перестала носить темно-зеленые наряды. Принц Зависти так и не предпринял никаких попыток связаться с ней с тех пор, как ушел, не сказав ни слова, даже о том, как он на нее злится.

Какими же глупыми были надежды Камиллы в те первые несколько ночей. Она думала, что он отправится к себе, спасет свой двор, а затем вернется.

Они разругаются.

Потом поцелуются.

И примутся за игры, которые оба так любят.

Наверняка Зависти было что сказать, после… всего, через что им пришлось пройти. Камилла думала, раз он освободил ее в жестокой игре Леннокса, то значит, что принц ее простил. Или, по крайней мере, готов выслушать. Дать шанс объясниться, признаться, как Камиллу мучила совесть, пока она хранила все в тайне.

Но как же она боялась, что Зависть отреагирует именно так, как он в итоге и отреагировал.

Его молчание говорило само за себя. Принц Зависти никогда не вернется. А Камилле нужно было жить дальше, помочь Эйдену, ее брату, установить временную власть, а затем вернуться домой, в галерею «Вистерия».

Ей так не хватало любимого дела, обожаемой кошки и лучшей подруги Китти…

Когда Волк увидел Камиллу, на мгновение у него отвисла челюсть.

По меркам Уэйверли-Грин платье было вопиюще неприличным: оно идеально облегало каждый изгиб ее тела. По меркам Дикого Двора – наоборот, довольно скучным. Но Камиллу не интересовали куртуазные игры. По крайней мере, не сейчас и не здесь. Все могло бы сложиться совсем по-другому, если бы мать не похитила ее, не запечатала почти всю ее магию и не воспитала дочь как человека. Может быть, если бы Камилла выросла здесь, среди фейри, она стала бы такой же отвратительной, как ее старшие брат и сестра.

Волк снова посмотрел на нее. Желтые глаза потемнели. Его намерения были вполне ясны.

Благословенная отсрочка длилась лишь мгновение. Затем Волк перешел к делу.

– Эйден не может вечно править вместо твоего отца, – сказал он. – Мы даже не знаем, способен ли он править вообще. Однажды ночью твой брат просто снова отправится на какой-нибудь карнавал и исчезнет.

– Ну, пока наша мать не соблаговолит вернуться, особого выбора у нас нет. Или ты не согласен? – проворковала Камилла самым нежным голосом, на какой только была способна.

– Ваша мать может больше не вернуться, принцесса.

Такой же спор состоялся у них на прошлой неделе, и это начинало утомлять. Камилла хотела вернуться в Уэйверли-Грин. У нее не было никакого желания оставаться здесь и помогать в управлении Диким Двором. Она не была заинтересована и в том, чтобы стать королевой. Королевство Неблагих десятилетиями прекрасно обходилось без нее.

– Ты же знаешь, я не хочу здесь оставаться, – сказала Камилла. – Мой брат скоро женится, у него появится наследник, и проблема решится сама собой. Его сын или дочь будет править двором до тех пор, пока наша мать не вернется, если это все-таки произойдет.

За прошедшую неделю Волк помог Камилле навести чары на всех, кого пытал король, прежде чем отправить их всех домой. Это было необходимое зло, и оно стало лишь одним из многих трудных решений, которые ей пришлось принять после смерти Леннокса.

Волк хотел, чтобы Камилла подчинила Дикий Двор, пока ее развращенные старшие брат с сестрой ничего не успели понять. Она же сразу предложила Эйдену занять трон. У него имелись свои недостатки, но он тоже провел какое-то время среди людей.

– Ты собираешься и дальше жить в одиночестве в Уэйверли-Грин? Ты же понимаешь, что это совсем не то, что тебе нужно. Здесь у тебя есть друзья, семья. Я.

Он задел ту струну, которая всегда причиняла Камилле боль. Она не хотела остаться в одиночестве.

– Мы могли бы стать парой на всю жизнь, – предложил Волк. – Я помог бы тебе здесь освоиться. Возможно, сейчас ты меня не любишь, но аппетит приходит во время еды.

– Ты упускаешь из виду тот факт, что я не хочу здесь оставаться.

– Среди фейри? – уточнил он. – Или вообще в Подземном мире?

Волк закинул удочку. Он хотел знать, что Камилла думает о принце Зависти.

Но это было слишком сложно. Ей хотелось то написать ему письмо с извинениями, то нарисовать огромного осла с его головой, чтобы Зависть воочию увидел, в кого превратился. Но чем дольше Камилла бездействовала, тем больше сомневалась.

Возможно, сдаться было лучшим вариантом. Отпустить все и забыть.

Так Камилле хотя бы не придется беспокоиться о том, что однажды Зависть снова уйдет.

Раздался стук в дверь, а за ним – мяуканье.

Камилла промчалась мимо Волка, чтобы открыть. Она улыбалась всего второй раз с тех пор, как явилась в королевство, где родилась.

– Китти! Банни!