Трон сломленных богов

Не дожидаясь их ответа, я выбежала из зала.

– Винсент.

– Ты знаешь, что она пыталась тебя убить, и все равно ведешь себя так же, как они. Я слышал о пляже, Имми!

– Ей было больно. Это другое.

– Это чушь! Думаешь, она единственный человек, который кого-то потерял? Какая чертова трагедия, – выплюнул он. – Людям постоянно причиняют боль. Но они не становятся убийцами.

– Эй, почему ты такой? – Я подскочила к нему. – Поговори со мной, как раньше. Мы же семья.

Я схватила его за руку и развернула к себе. Рана на щеке уже заживала, но на коже все равно виднелся синяк. Я потянулась, чтобы прикоснуться к нему, но Винсент грубо оттолкнул мою руку.

– Не читай мне проповеди о семье! Какая семья? Самкиэль пропадал на тысячу лет. Ты, Ксавье и Кэмерон тоже торчали здесь. Как часто ты навещала меня, Имоджин, а? Логан, Неверра и я остались на Онуне. Неверра тоже никогда тебя не навещала. Логан был единственным, кто хотя бы пробовал поддерживать связь. Больше никто. Признай это. Мы уже давно не семья.

Его слова глубоко меня ранили – я чувствовала его боль, и от этого меня саму захлестнули эмоции. Но помимо боли я ощущала в его словах кое-что еще – страх.

– Мы многое потеряли, Винсент. Ты не можешь осуждать нас за то, как мы справляемся с последствиями. Мы стараемся, как можем.

– Уже слишком поздно, Имми. – Он провел руками по голове. – Слишком поздно.

– Что с тобой? Я чувствую страх. Чего ты боишься?

Винсент избегал моего взгляда. Я чувствовала, как он пытается подавить свои эмоции, чтобы я не могла их прочитать.

– Мы должны искать способ остановить Кадена и не отвлекаться на глупости.

– Мы это и делаем.

– Нет. – Винсент откинул голову назад и глубоко вздохнул.

– Дело не только в Кадене, не так ли? Не только в Дианне?

Он повернулся ко мне:

– Что? Нет.

Он был ужасным лжецом, особенно для меня.

– Скажи мне, что не так. На самом деле.

Винсент коротко и натянуто улыбнулся. Обхватив мой затылок, он наклонился вперед и поцеловал меня в макушку.

– Повеселитесь за ужином, – прошептал он мне в волосы, а затем исчез.

Эхо его шагов разносилось по коридору.

78. Дианна

– Ты молчаливый.

Я поднялась на цыпочки, балансируя на стуле и цепляя к крыше беседки гирлянду из лампочек.

Самкиэль хмыкнул, разматывая еще несколько гирлянд.

– Ты же знаешь, что я могу развесить украшения одним щелчком пальцев? Тебе не нужно стоять на этой хлипкой табуретке.

Я усмехнулась, закрепив гирлянду последним кусочком скотча. Затем я повернулась и положила руки на бедра.

– Да, но это лишит меня всего удовольствия. На Онуне праздник, и раз уж мы собрались устроить ужин, он должен быть идеальным.

Он улыбнулся или, по крайней мере, попытался это сделать.

– Что с тобой не так? С тех пор как ты вернулся, ты все время молчишь. – Он протянул мне еще один комплект лампочек, и я принялась крепить их к столбу. – Я думала, ты будешь рад, если все соберутся.

Он задумчиво взглянул на гирлянду в своих руках.

– Думаю, придут все, кроме Винсента.

О, так вот в чем дело. Я взглянула на него.

– Неудивительно. Он меня ненавидит.

– Он… эмоциональный, но, полагаю, я тоже.

Это привлекло мое внимание.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, я… я на него напал.

Я чуть не упала со стула. Самкиэль потянулся, чтобы меня удержать.

– Что?

– Он сказал кое-что о тебе. Я просто отреагировал.

– Ой.

Я могла только представить, какие вещи говорил обо мне Винсент. Мне было известно, что его неприязнь уходила корнями в прошлые травмы, но временами мне казалось, что это была не единственная причина. Самкиэль уставился на лампочки в своих руках. На мгновение они вспыхнули, прежде чем мигнуть и снова погаснуть.

– Так что нет, он не придет. Но это скорее из-за меня, чем из-за тебя. Он винит меня в том, что я исчез на тысячу лет, и он прав. Я просто сбежал и бросил их одних.

– Самкиэль, ты же знаешь, что…

– Я стараюсь, Дианна. И все же не могу избавиться от ощущения, будто все, что я делаю, – сплошной провал. Одно мое решение влияет на другое, и так снова и снова. Что бы я ни делал… Винсент прав. Я не понимаю, что творю. Мой отец всегда знал, что делать. Если бы он увидел меня сейчас, кем я стал, какие ошибки совершил. Он был бы разочарован. Я не справился.

Его мощные плечи опустились, будто на них свалилась тяжесть всего мира. Он отвел взгляд, скрывая слезы.

– Эй, перестань. С тебя хватит, – сказала я, вскакивая со стула. Я положила руки ему на плечи, и он посмотрел на меня сверху вниз. – Ты потерял свой мир и своего отца в войне, которая, как тебе кажется, произошла по твоей вине. Поверь мне. Ты мог сделать что-то гораздо более ужасное. Например, впасть в убийственную ярость.

Губы Самкиэля дрогнули, но он не улыбнулся.

– Возможно. Я просто хочу, чтобы все они были здесь. Но понимаю, что все изменилось и это невозможно. Все по-другому.