Трон Снов и Кошмаров

Шейды пользовались лифтами, но Хемега была богиней. Она вместе с сёстрами и братом создала это место, отчего ей были известны все потайные ходы Авиля. Многие из них они сделали сами с Рэйной и Саргоном ещё на заре Времён. Эти воспоминания вызывали у Хемеги лёгкую грусть: она скучала по тому времени, когда была не одна в этой колыбели Вечности. Однако скоро всё должно было измениться, и они должны были воссоединиться. Необходимо было лишь обойти заклятье и всего-то навсего переиграть её сестру! Что ж, ей это уже практически удалось.

Она прошла сквозь один из зимних пейзажей Ксанфиса3 на стене и оказалась прямо в коридоре, ведущем в кузню Кригара. Разгладив складки на платье одной рукой и глубоко вздохнув, она направилась вперёд. Разговор ей предстоял не из приятных, однако Кригара она любила гораздо больше сестёр. И слабо надеялась на то, что в этот раз обойдётся без новых ссор.

Из кузни, расположенной на шестом этаже Авиля, шёл неимоверный жар. Казалось, там плавится само мироздание, перековываясь в нечто новое и прекрасное. Но Хемега знала, что, как и Митхэ с Семидеей, Кригар предпочитал старое новому, тяжело воспринимал изменения. Этим Хемега и отличалась от них, из-за этого у них возникали споры и распри. Каждый раз слова Хемеги будто бы отскакивали от стен, не находя понимания. Её характеризовали бунтаркой, хотя сама она таковой себя никогда не считала.

Кригар стоял возле огромного горна, держа в руках клещи и молот. В клещах была зажата раскалённая заготовка клинка. Это удивило Хемегу: брат всегда предпочитал ковать что-то мирное и неизменно прекрасное. Что же случилось теперь?

Увидев Хемегу, Кригар поспешно отложил все инструменты, вытер руки и обернулся к ней с улыбкой. На нём была простая рубаха, опоясанная ремнём, на котором висели инструменты, чёрные мешковатые штаны и массивные кожаные сапоги. Его кожа была загорелой от жара горна, в отличие от вечно бледной кожи Хемеги. Чёрные с проседью длинные волосы Кригара были собраны ремешком в высокий хвост. Борода и усы поседели больше, нежели волосы, поэтому почти полностью были белыми.

Если не знать истинный возраст бога, можно было бы решить, что Кригару около сорока пяти смертных лет. Однако их – богов – внешность всегда была обманчиво странной.

Семидея, Митхэ, Хемега и Кригар появились практически в одно и то же время при зарождении Вселенной. Митхэ и Кригар являлись отражениями друг друга: два обличья Начала и Конца, Вечности и Равновесия. Семидея воплощала благоразумие, жизнь и свет, а Хемега была обличьем покоя и смерти, и, одновременно, непокорности и сильного духа. Все четверо могли созидать материю, однако Хемега была наделена ещё и даром разрушения.

Несмотря на то, что по возрасту всем четырём было примерно по три тысячи лет, их облики разительно отличались. Кригар был крепким мужчиной среднего возраста, а Семидея и Хемега являли собой облик Митхэ в других возрастах: внешне Митхэ представляла собой старуху с седыми волосами, заплетёнными в тонкую косу.  Семидея была женщиной с роскошными тёмными волосами и одетой во всё золотое. Хемега же имела вид прелестной юной девы с чёрными как смоль косами, чем очень гордилась.

Каждый раз, смотря на Кригара, Хемега вспоминала Балига.

Каждый раз, стоило ей вспомнить о Митхэ, она вспоминала события у Чёрной реки. Понимала, что не в силах простить их предательство и ложь. Надевала маску с улыбкой, за которой прятались боль и ненависть.

Они были семьёй, единым целым, а потом оказалось, что семьёй Хемега была только для Балига, Марлена, Саргона и Рэйны.

– Привет, братец. Taervin on e’La Vvatur.4

– Taervin on e’La Vvatur, Lakhzelez5! – пробасил Кригар, заключая её в крепкие медвежьи объятия. В них можно было бы и высокому крепкому Шейду утонуть, не то, что Хемеге. – Я уж думал, что ты не придёшь в этом тысячелетии. Я очень рад тебя видеть!

– И я тебя тоже, – соврала Хемега.

Она выскользнула из его объятий и сунула ему в руки бокал со смесью. Стараясь не показывать свою неприязнь, она как можно нейтральнее произнесла:

– Как ты и просил. Правда, с запозданием на парочку десятков лет.

– Ты всегда была слишком добра ко мне, – Кригар снова широко улыбнулся. В уголках его глаз собрались морщинки. – Ты знаешь, никогда не поздно. Тем более для нас. Время эфемерно – это всего лишь цифры и никому не нужный подсчёт. Время считают лишь смертные, да глупцы.

“Особенно когда считаешь каждое деление свечи, выполняя то, что терпеть не можешь. Работу, что вы без моего ведома мне навязали, о чём я вас абсолютно не просила”, – про себя подумала Хемега, а вслух лишь сказала:

– Верно, братец. Тогда, считай, я принесла всё вовремя.

Кригар кивнул, жестом приглашая её пройти внутрь. В кузне всегда был идеальный порядок: всё было на своих местах, а на столике у дивана неизменно имелись различные сласти. До тошноты идеально.

Хемега прошла мимо брата и плюхнулась на диван, придвинув миску с фруктами к себе поближе.