Трон Валузии

- Нет, я не о них, - задумчиво произнес пикт. - Может, и в силах человеческих вызвать камнепад, послать разбойников и испортить мост, но как он может подослать то чудовище? Нет, я говорю либо о гневе богов, либо о сильном колдуне, который хочет погубить тебя. Во всяком случае, чтобы ты не добрался до Грелимануса.

- Валка и Хотат! - воскликнул царь. - Чем я мог прогневить богов, для которых я - жалкий муравей. Если уж верить твоим словам, то верно, скорее второе - колдун мог бы следить за мной, хотя я даже не представляю как именно и насколько, в таком случае, он могуществен... И тогда он, пожалуй, сидит в Грелиманусе. Тем более я хочу поскорее туда добраться.

- Но вперед пути нет, - возразил пикт.

- Да, - согласился Кулл. - Придется временно сдаться и отступить. Возвращаемся в долину и поедем восточным торговым путем.

- Или той тропой, что начинается у Храма Мертвых Богов.

- Там видно будет, - нахмурив брови, сказал царь и вскочил в седло.

Они вновь помчались по горной тропе.

- Знаешь, - через какое-то время спросил пикт у Кулла, - чем отличаются варвары, как мы с тобой, от древних знатных валузийцев или аристократов других Семи Империй?

- Чем же? - чтобы поддержать беседу спросил атлант.

- Тем, что мы никого не обвиняем. Будь на твоем месте, например, советник Ту - к которому я, например, очень хорошо отношусь - он бы, может, промолчал, но обязательно бы подумал. А любой другой исконный валузиец непременно бы проканючил, что во всем виноват Брул, который предложил идти по этой, всеми богами забытой тропе, что он специально подставлял всех под опасность!

- Брул! - гневно воскликнул Кулл, - у меня такого и в мыслях не было!

- А я о том и говорю, - усмехнулся пикт. - Ты - варвар, ты видишь то, что видишь, и не ищешь во всем чьи-то происки и козни. Если ты что-то хочешь сказать - говоришь правду в глаза, если что-то хочешь сделать - идешь прямой, пусть и наиболее опасной, дорогой. Другое дело - валузиец. Он думает порой одно, а слова его означают прямо противоположное, он боится как бы кто его не заподозрил в чем-то нехорошем. А если он хочет что-то сделать, то выбирает окольный путь. Ты честно голыми руками пошел на Борну и сорвал корону с его головы. А твои враги? Подло и исподтишка посылают наемных убийц, подсыпают отраву в вино... Если бы против тебя пошел варвар, пикт или атлант, он бы пришел к тебе с мечом в руке.

- О! - воскликнул Кулл, - как мне все надоело, видит великий Валка! Да я с удовольствием выйду на поединок с любым, кто бросит мне вызов, с любым, кто недоволен моим правлением! Знаешь, Брул, порой, особенно сейчас, когда я вижу перед собой дикую природу, похожую на ту, где вырос, мне так хочется бросить всю, покинуть Валузию, уйти в другую страну и начать новую жизнь, чтобы не думать о покушениях...

- Да, - усмехнулся пикт, - и в другой стране начать все сначала, рано или поздно свалить местного царя или императора и снова бояться подлых покушений?

Кулл посмотрел на Брула, тот молча отстегнул с пояса флягу. Кулл глотнул - это было грубое пиктское крепкое варево, от которого бы Ка-ну например, хоть и пикт, скривился бы, а то и сплюнул на пол. Кулл с удовольствием сделал еще глоток, вернул флягу и, словно в ответ на свои мысли, запел на лемурийском:

Рыбак возвратится с моря,

Охотник спустится с гор,

А тот кто попал на галеру

Никогда не вернется домой.

Эг-гей, эг-гей, налегай на весло, налегай!

Эг-гей, эг-гей, бьет барабан, налегай!

Они достигли места, где преграждала дорогу туша белого чудовища, спешились, и потревожив пир бесплатным лакомством троих длиннокрылых стервятником, протиснулись вперед - кони шарахались от запаха природного врага.

Затем путешественники без приключений достигли долины, солнце уже далеко перевалило за средину пути. Пикт вопросительно посмотрел на друга. Кулл, подумав, кивнул в сторону Храма Мертвых Богов. Торговый путь был и дальше, и выводил на тракт, который делал большую дугу, а они и так уже потеряли напрасно целый день.

Почти перед самым закатом они достигли въезда на тропу, неподалеку возвышались останки древних строений, почерневших от давнего пожара, и прозванных в народе Храмом Мертвых Богов говорят, сюда собираются неприкаянные души со всего мира.

Кулл нашел знакомую пещеру в горах с двумя выходами, они зажарили на костре мясо белого жителя гор, наелись, выпили, поминая погибших спутников, и оба легли спать, готовые вскочить при малейшем шорохе или ржанье переполошенных коней.

Ночь прошла абсолютно спокойно, никто не потревожил сон двух знатных путников, путешествующих под чужими именами, и за прошедший день, побывавших в передрягах, испачканные грязью ущелий и кровью врагов - ни дать, ни взять обычные искатели приключений, что во множестве бродят по всему миру, надеясь подороже продать свой меч, чтобы потом спустить наградные денежки в кабаках или на проституток.

Позавтракав, они вскочили на коней и въехали на мало кому известную тропу, памятную Куллу с тех далеких лет, когда он скрывался в горах. Солнце словно улыбалось им, птицы радостно приветствовали их.