Трон Знания. Книга 3

Малика выпустила руки Крикса:

— Ты за них заступился?

— Правитель — закон. С законом не спорят.

Малика упёрлась ладонью Криксу в грудь, вытолкала его в приёмную и закрыла перед посеревшим лицом дверь.

Адэр вернулся в тёмно-сером костюме военного образца. На кителе, застёгнутом под горло, красовался такой же герб, как на платье у Малики.

Стоя на пороге, проговорил:

— Журналисты в сборе. Идём.

— Верните мне Мебо и Драго.

— Сейчас не до этого. Пошли.

— Верните! — повысила голос Малика.

— Они не выполнили мой приказ.

— Они выполняли мои приказы.

— Не испытывай мое терпение. У меня с ним туго.

— У меня тоже. Я сама верну своих стражей!

— Только через мою постель.

— Мой правитель! — донёсся из приёмной голос Гюста. — Время.

Глядя на Малику, Адэр улыбнулся:

— Отлично! Вот с таким видом и войди в зал.

В актовом зале было полно народа. В первом ряду сидели советники и староста Ларжетая. За их спинами — на стульях и подоконниках — разместились новоиспеченные владельцы конфискованных предприятий, журналисты и важные чиновники столицы. Шум стоял неимоверный.

Караул открыл двери. Вскочив со своих мест, люди аплодисментами встретили правителя и его тайного советника. Мало кто из публики видел Малику воочию, но все догадывались, что именно она, девица без роду и племени, стала яблоком раздора между Грасс-Дэмором и «Миром без насилия».

Правитель и его спутница поднялись в сопровождении громадного чёрного зверя на сцену. В зале воцарилась тишина.

— Господа! — произнёс Адэр. — Хочу представить вам моего тайного советника Малику Латаль.

Люди поклонились.

Адэр подождал, пока Малика опустится в кресло. Сел в кресло слева от неё. Парень улёгся между ними. Положив одну лапу на другую, вытянул мощную шею. По паркету заскрежетали ножки стульев. Заскрипели сиденья.

— Господа, прошу внимания! — начал Адэр. — Сто двадцать пять иностранных заводов, фабрик и концернов принадлежат нашим соотечественникам, которые выкупили долю Грасс-Дэмора. Выкупили честно, соблюдая все законы. Повторяю: соблюдая все законы. Кое-где это тридцать процентов всех акций, где-то сорок, где-то десять. Это ясно?

— Ясно, — прозвучали голоса вразнобой.

— Остальная часть акций — их бóльшая часть — стала поводом для долгих споров и досудебных разбирательств, — продолжил Адэр. — Как вам уже известно, иностранные владельцы предприятий отказались от своей доли в мою пользу. И сейчас, в эту минуту, у всех предприятий иноземного происхождения вновь два собственника — Грасс-Дэмор и наши соотечественники. Это ясно?

Публика ответила аплодисментами.

Приподняв руку, Адэр попросил тишины:

— У меня была долгая и тяжёлая беседа с тайным советником. Выслушав её доводы, я принял решение. — Адэр сделал паузу.

Боясь посмотреть на него, Малика сжалась. У неё не было никаких доводов, и беседы не было.

— Я возвращаю акции Грасс-Дэмора законным хозяевам конфискованных предприятий, — сказал Адэр.

Установилась гробовая тишина. Через минуту зал взорвался. Кричали все: советники и журналисты, владельцы заводов и чиновники.

«Так нельзя!» — «Не слушайте её!» — «Она шпион Тезара!» — «Они уволили рабочих, а вы их простили!» «За что мы стояли на баррикадах?»

Кто-то оглушительно засвистел. Малика сидела, вцепившись в подлокотники кресла, и еле сдерживала себя, чтобы не выскочить из зала.

Адэр подошёл к краю сцены. Крики оборвались.

— Иностранные хозяева поступили плохо. Но не забывайте — в тяжёлое для Порубежья время эти люди спасли от голода тысячи семей. Да, после стольких лет благих дел они оступились. Они всего лишь оступились. А я нарушил закон. У страны, где правитель нарушает законы, нет будущего. Вам ясно? И я благодарен своей советчице. Единственному человеку, кто не позволил мне похоронить Грасс-Дэмор. — Адэр приблизился к Малике, протянул ей руку. Вложив дрожащие пальцы в горячую ладонь, она поднялась.

Правитель и тайный советник покинули зал в зеркальной тишине.

В коридоре их ждал Гюст:

— Иштар Гарпи уже здесь.

— Переодевайся, — сказал Адэр Малике. — Едем в Лайдару.

***

На берегу моря в нескольких шагах от воды и вдали от пещер, где жил морской народ, для Вилара соорудили палатку, к которой приближались только Йола, Хатир и молоденькая ориентка Атийла. Девушка приносила еду и хворост, помогала старику переворачивать, мыть и переодевать маркиза.

После шторма возле воды было холодно, однако Йола считал, что студёный морской воздух способствует скорейшему выздоровлению намного лучше, чем промозглый воздух влажных пещер. Стенки из брезента защищали от ветра, а толстые одеяла, подоткнутые под Вилара, и два толстых тюфяка под его спиной не позволяли ему замёрзнуть. Возле палатки потрескивал костёр. В самодельное жилище маркиза вносили шипящие угли, которые давали достаточно тепла.

Хатир целыми вечерами просиживал возле Вилара. Паренёк светился от счастья. С горящими глазами рассказывал, как ориенты играют с его братом и сестрой, как балуют их, чем кормят. С приближением темноты Йола выставлял Хатира из палатки. И на долгую ночь маркиз и старейшина оставались вдвоём.