Трон Знания. Книга 3

Не получив ответа, Иштар поворошил щипцами угли в камине и прищурился от дыма. Похоже, дымоход давно не чистили.

— Тебя осматривал доктор? — спросил Адэр.

— У вас нет военного врача.

— Чем тебя не устраивает гражданский врач?

— Я — воин, шарлатанов к себе не подпускаю.

Иштар закрепил щипцы на каминной стойке. Хотел проветрить комнату, но рамы открывались внутрь, а доски на окне мешали это сделать.

— Ты придумал желание?

— Так вот зачем ты пришёл. — Иштар поелозил пальцами по грязному стеклу. — Я был занят всякой ерундой вроде спасения ориентов. Обещаю подумать на досуге.

— Может, ты хочешь вернуться в Ракшаду?

— Нет.

— Нет?

— Нет. Здесь у меня остались незаконченные дела.

Адэр вскинул бровь:

— Какие?

Иштар поставил перед ним журнальный столик, придвинул к столику кровать и улёгся на колючее одеяло.

— Что изменилось? — помрачнел Адэр.

— Разве что-то изменилось?

— Ты говорил, что не сядешь за один стол с человеком, который позволяет себе сидеть за одним столом с женщиной.

— Ты об этом, — протянул Иштар и сцепил пальцы на рельефном животе. — Если бы ты был внимательнее, то заметил бы, что я лежу.

— И что это значит?

— На шхуне не было стола. Зато были тёмные закутки, горы влажных одеял, под которыми невозможно согреться в одиночку, и два десятка полудохлых стариков, которые ничего, кроме голодных снов, не видели. У нас с тобой уже есть кое-что общее.

Адэр погладил зверя по голове:

— Чего ты добиваешься, Иштар?

— Когда ты станешь правителем Тезара, а я хазиром Ракшады…

— Ты им станешь?

— Скорее всего. Так вот, когда мы займём каждый своё место, мы вряд ли с тобой встретимся ещё раз. Я рад, что сейчас у меня есть возможность видеть своего врага так близко. Легче рассмотреть его слабости.

— Думаешь, у тебя их нет?

— У ракшадского воина единственная слабость — женщины. Он хочет их всегда. С мужчинами мы не спим, женщина, достойная воина — в Краеугольных Землях редкость, а кубарат с собой мы не возим.

— Кубарат — это гарем?

— Его когда-то называли гаремом, но это было давно.

Адэр откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу:

— Пока мы в Лайдаре, ты может попросить вольницу.

— Это кто?

— Женщина свободного поведения.

— Шлюха?

— Здесь их называют вольницами.

— Боже упаси! Ракшады не берут женщин после кого-то.

— Вот как?

— Элементарное правило личной гигиены. Ракшады — чистоплотный народ. В кубарат берём девственниц, женимся на девственницах.

— Берёте… — Адэр усмехнулся. — Покупаете. И жён покупаете.

— Как же ты далёк от моего мира.

— Так приблизь меня.

— Не-е-ет, — протянул Иштар. — Чтобы понять мой мир, в нём надо родиться.

— Я пытаюсь понять. Если не понимаешь врага — проиграешь войну. Не люблю проигрывать.

Иштар хмыкнул:

— Иногда ты говоришь умные вещи.

Адэр помолчал, глядя на огонь в камине:

— Ладно. Не рассказывай. Я не настаиваю.

Иштар заложил руки за голову:

— Каждый ракшад платит за невесту выкуп. Мы называем его «вдове на слёзы». Когда женщина становится вдовой, эти деньги идут на её содержание в Обители Слёз. Условия жизни зависят от размера выкупа. Плебеек выкупают за несколько сотен шииров. За дочерей знатных ракшадов платят миллионы. Этот обычай не касается жён правителей Ракшады. Хазир просто берёт жену. После его смерти она живёт во дворце и управляет кубаратом сына или прислугой на женской половине.

— А если женщина умирает первой?

— Деньги возвращаются мужу.

— Разводы у вас до сих пор запрещены?

— Мы не изменяем законы.

— С жёнами все понятно, а как же наложницы?

— Мы их называем кубарами. — Иштар приподнялся на локтях. — Я и так много рассказал. Теперь твоя очередь.

— Мне кажется, ты знаешь о нас всё.

— Особенно о тебе. Слава всегда бежит на шаг впереди хозяина. А дурная слава летит так, что затылка не видно.

Адэр усмехнулся:

— Тогда о чём говорить?

— Почему ты до сих пор не женился?

— Я не тороплюсь.

— Нет, если не хочешь, не говори. Я не настаиваю, — сказал Иштар.

— Ты не поймёшь.

— Я постараюсь.

Адэр погладил зверя:

— Я не помню свою мать, но помню, как мы с отцом ходили к ней на могилу. Он говорил: «Мой ангел», и целовал каменное изваяние в лоб. Долго стоял, а затем уходил. Без меня. Он забывал, что пришёл со мной. Я обижался, неделями с ним не разговаривал. Я никак не мог его понять.

Глядя в пустоту и перебирая пальцами шерсть на холке зверя, Адэр погрузился в себя.

Иштар нарушил затянувшееся молчание:

— Теперь понимаешь?

— Я не знал, каково это — держать любимую за руку, когда она делает последний вздох, видеть её глаза в последний раз. Не знал, каково это — потерять ангела. Я думал: если это любовь — к чёрту её. Думал, что жениться меня заставит только долг перед троном.

— Что думаешь сейчас?

Адэр похлопал ладонями по подлокотникам кресла:

— Уже не думаю. Я знаю, что именно так и произойдёт… Я кое-что тебе принёс. — Вытащил из кармана пиджака сложенную газету. Бросил на кровать. — Почитай.