Трон Знания. Книга 5

Празднование ночи Желаний должно было пройти по тому же сценарию, что и в Кесадане, с единственным отличием: перед праздником состоится коронация. Иштар хотел провести церемонию на рассвете, как это принято в Ракшаде, — Адэр воспротивился: ночные хождения и переживания, затянувшиеся до восхода солнца, вредны для беременной женщины. И будет логичнее сначала провести коронацию, и лишь потом устраивать народные гуляния.

Местом для проведения мероприятия жители полуострова выбрали живописную межгорную долину, отделяющую Алауд от моря. Справа скалы, покрытые мхом, словно велюром. Слева кряж, вгоняющий в небо заснеженные пики. Впередиморская гладь без единой морщинки. В долине трава короткая, пушистая, как ворс ковра.

Посреди низменности возвели деревянный трёхступенчатый помост. Площадку иступени обили пурпурным бархатом, установили мраморный трон, привезённый из резиденции Адэра. От крайней улицы и до возвышения проложили фиолетовую с красноватым отливом дорожку, сшитую в длину из десяти полос. По бокам дорожкии вокруг помоста выстроились ракшадские воины и ветонские защитники.

Церемония была назначена на пять часов с расчётом, что после мероприятия людисразу разобьются на колонны по национальной принадлежности, и начнётся шествие по улицам города: от перекрёстка до перекрёстка, от стола к столу. Праздник закончится в этой же долине танцами и знаменитым звёздным дождём.

На полуострове не было асфальтированных дорог. Единственное, что успел сделать Совет Грасс-дэ-мора до природной катастрофы — это проложить через перевал дорогу-серпантин. Селения и города соединяла колея, бегущая поравнинам и петляющая между холмами. Опасаясь заторов и тянучки, владельцы автомобилей и конных экипажей устремились в Алауд с раннего утра.

Гостям города тоже не сиделось в домах и палатках. Люди покидали жилища ишагали вдоль палисадников, вдыхая витающий в воздухе запах свежеиспечённой сдобы. Проходя мимо особняка, расположенного на крайней улице, видели натеррасе тощего человека в броском наряде: свободная яркая блуза с жабо, узкие штаны. И не догадывались, что это Макидор, личный костюмер правителя, а в стенах дома сидит как на иголках когорта слуг, парикмахеров и портных, ожидая приезда королевской пары.

Покинув город, дворяне занимали места за спинами караульных, простой люд выстраивался за знатью. Ещё вчера люди удивлялись: как можно коронацию проводить под открытым небом? Сейчас, оглушённые великолепием природы, молчаливо смотрели по сторонам. Место, выбранное для церемонии, быловеличественнее любого храма или дворца.

Солнце осеняло мир лимонными лучами. Снежные шапки на вершинах сверкали, склоны гор блестели, мох переливался. В море, как в зеркале, отражались парящие чайки, ракшадские корабли и парусники. Трон сиял и искрился, словно был не мраморным, а алмазным. На фоне неба развевались флаги Дэмора; с изумрудногополотнища на сборище грозно взирал белоголовый орёл, держа в клюве золотую лилию.

Немного освоившись, люди зашептались: как Эйра может быть супругой Адэра ипри этом не быть королевой Грасс-дэ-мора? Те, кто хоть немного разбирался в политических играх, объясняли с важным видом, что достаточно переименовать Грасс-дэ-мор, и Эйра наденет вторую корону. Некоторые бубнили под нос: не дай бог снова стать Порубежьем. Кое-кто посмеивался: Дэмор скоро превратится из независимого государства в провинцию, а отделение полуострова затеяли, чтобы Адэр женился не на плебейке, а на избранной королеве. И все без исключения волновались об Эйре: подвиги её предков, её личные заслуги не могли оставить людей равнодушными.

Отдельной молчаливой компанией стояли соотечественники Адэра. В Тезаре вовсю бушевали страсти. Троя Дадье называли недальновидным политиком, Могана — бессердечным отцом, советников — кучкой интриганов. На подмостках актёры разыгрывали трогательную историю любви короля и плебейки. Зная бурное прошлое Адэра, тезы приехали посмотреть на женщину, ради которой он отказался от великого будущего.

За час до церемонии к соотечественникам присоединился Трой. Его забросаливопросами. Он отмахнулся. Что говорить? Внешне Адэр счастлив, а в душу не заглянешь. Да, Эйра его достойна, хотя в её крови столько всего намешано. Да, любовь творит чудеса, хотя в безусловную, беззаветную и всепоглощающую любовь никто не верит.

Послышался переливчатый звон. Люди устремили взгляды в сторону города. Поулице, ведущей в долину, шли моруны — женщины, девушки, девочки, — раскачивая в руках атласные ленты, увешанные серебряными бубенцами. Покаистинные хозяйки земель двигались к помосту, публика успела их пересчитать: чуть больше сотни. И решила, что оставшиеся две сотни — это беременные, кормящие матери и младенцы.

За представительницами древнего народа следовали Иштар, облачённый в белый плащ, расшитый золотом, и Наиль в небесно-синем платье жрицы. Иштар нёс набархатной подушке ажурную диадему, инкрустированную драгоценными камнями.