Трон Знания. Книга 5

Адэр не успел вспомнить, что находится ещё в двух руках святого: от толпы рабочих отделилась дородная фигура, облачённая в деловой костюм. На ногах сапоги, на голове каска. Староста Ларжетая…

Неуклюже перепрыгивая через грязные ручьи, староста приблизился к постаменту и, надсадно дыша, поднялся по ступеням. Снял каску и, утерев пот со лба, промолвил:

— Вы быстро доехали, Ваше Величество.

— Торопились. Рассказывайте.

— Загорелось после полуночи. Пока говорить рано, но специалисты склоняются к мнению, что пожар начался в подвале. У них там архив, бумажек не меряно. Перегородки и лестницы деревянные. Их предупреждали, что этот храм объектповышенной опасности, но сами знаете, как спорить со святыми отцами. Да изданию почти две тысячи лет. — Староста обернулся и вытянул руку. — Ветер тудадул. С той стороны парк, беседки, качели. Дотла сгорел. За парком жилой район. Вот его и прихватило.

— Давно потушили?

— С домами управились к полудню. — Староста указал на развалины. — Храмрухнул, подвал ещё горит. Льём без остановки, по всему городу ручьи, а дым валити валит. Там у них настоящий лабиринт. А ну-ка, столько веков собирать бумажки. Со всей страны привозили.

— Пострадавшие есть?

— Сторож погиб. Его нашли ещё живого, по дороге в больницу скончался. Беседовали с их самым святым отцом. Говорит, что ночью в храме остаётся одинсторож. — Староста хмыкнул. — Кстати, сторож приходится отцу зятем. Приходился… Мужчина погиб, а святоша только про иконы талдычит. А когдазаговорил о древних трудах, прямо расплакался. И ещё…

Через час Адэр забрался в салон. Проводив старосту взглядом, приказал ехать в пригород, однако к машине подбежал человек и постучал в стекло. Охранитель высунулся из окна, спросил, что тому надо, а человек вручил ему записку и быстросмешался с толпой рабочих.

Покружив по городу до темноты, машины затормозили возле подворотни. Открыв дверцу, Адэр впустил в салон знакомого священника — члена комиссии поустановлению истины. На одном из собраний он признался, что нашёл в архиве конфессии исповедь, обеляющую морун.

— Это моя вина, — проговорил священник, захлопнув дверцу. — Это я во всёмвиноват.

— Помолчите, — приказал Адэр. Велел шофёру и охранителю выйти и посмотрел на трясущиеся руки священника. — Вы устроили поджог?

— Нет! Что вы! Нет! Я полез туда, куда не надо. Мне пришла мысль: почему бы не прочесть исповедь главы конфессии времён Зервана?

Адэр вжался в спинку кресла. Почему эта мысль не пришла ему? Он ведь знал, чтоглава участвовал в заговоре, а это священник, сидевший рядом, не знал имёнзаговорщиков и действовал по наитию. Можно было припугнуть нынешнее руководство ирвинов, подкупить — и история из первых уст была бы в руках комиссии.

— И вы кому-то сказали, — промолвил Адэр, скользя взглядом по пустынной улице. С его разрешения староста Ларжетая ввёл комендантский час.

— Я действовал очень осмотрительно. Не хотел привлекать внимание. Я давнохожу в архив, и со всеми знаком лично. Нашёл в реестре номер зала. Пошёл в этотзал, а туда нужен пропуск. Бес меня попутал. Любопытство — страшный грех.

— Давайте без лирики, — промолвил Адэр.

Запах гари уже действовал на нервы. Хотелось принять душ и надеть свежую одежду. А ещё сильнее хотелось завалиться в постель, укрыться одеялом с головой и отгородиться от собственной глупости.

— Я подал заявку на пропуск. Меня попросили указать: какой документ меня интересует. — Священник всплеснул руками. — Я глупец.

— Я уже понял, — проговорил Адэр еле слышно.

— Я дал заявку вчера вечером, а сегодня утром должен был прийти за пропуском. Что я натворил, что я натворил, — запричитал священник. — Это я виноват.

— Не вяжется.

— Что не вяжется?

— Зачем сжигать храм, если можно отказать вам в пропуске или просто убрать эту исповедь? Перепрятать в другое место или уничтожить.

Священник устремил на Адэра изумлённый взгляд:

— Может, там ещё что-то было? Может, было в залах, куда не нужен пропуск? Может, меня заподозрили?

— Давайте не будем гадать.

Священник обмяк:

— Меня заподозрили. Я так радовался, когда нашёл исповедь няньки наследникаЗервана. Обсуждал её грех с коллегами. Ведь сокрытие правды, как и клевета — это грех. Из-за её молчания оклеветали морун, наших покровительниц. Я предложил провести скорбную службу по невинно загубленным душам.

— Вы идиот.

— Это мой долг. — Священник был готов расплакаться. — Мой долг молить опрощении. Мой долг возвращать людям доброе имя посмертно.

— Теперь для комиссии вы бесполезны, — сказал Адэр. — Скажу больше: вы опасны. Уезжайте. Найдите скромный приход или монастырь. Исчезните, чтобы никто не начал выяснять, с чьей подачи вы рылись в архиве.

— С моей подачи. — Священник постучал кулаком себя по груди. — С моей!

— Почему вы передали записку, а не подошли ко мне возле храма? Боитесь, что завами следят? Что вас сочтут моим шпионом? Повторяю: вы бесполезны. И свободны. Да, и не забудьте, что вы обещали молчать.

— Я не бесполезен, я не вещь! — разозлился священник. — Я вам это докажу.

— Вы меня утомили, — промолвил Адэр, прикрыв рукой глаза.