Тропа глупца (СИ)

Соблазн чиркнуть по нему мечом был велик, но юноша пересилил себя. Что бы там ни говорил мастер, а обойтись одной лишь первой кровью он не собирался. После разговора с наставником Антэрн решил, что получать наслаждение от чужой смерти он не будет. Он пообещал самому себе, что постарается драться спокойно, без эмоций, подходя к сражению как к работе. Он не будет играть со слабым, точно кошка с мышкой, и перестанет задабривать своих демонов свежей кровью, пока это еще не успело войти в привычку. Но и оставлять могущественного врага в живых Антэрн тоже не собирался.

«Хватит с меня и Дракона», — подумал он. — «Незачем плодить врагов».

А это означало лишь одно — его оппонент должен умереть.

Еще одна атака приоткрыла ноги блондина. Еще одна — его левую подмышку. Парень был неплох, исправлял недочеты почти сразу же и, наверное, даже не догадывался, что мог уже получить три ранения различной степени тяжести. Но вот его учитель-то все понимал прекрасно — Антэн краем глаза заметил, как изменилось лицо мастера школы Клинка, дробящего камни. Не будь по краям поля охранников с копьями и не сдай все зрители оружие, тот бы уже бросился на подмогу.

Собственно говоря, именно потому, что такие случаи не были редкостью, церковники пользовались такой популярностью, как посредники.

Еще атака. Антэрн крутился вокруг своего оппонента, выискивая подходящий момент. Этот бой, схватка, которую он ждал последние дни, которую так жаждал, в которой надеялся узнать столь многое, успела наскучить ему. Он понял и выяснил все, что хотел,

«Да, у меня есть шанс достать Дракона»!

Вот и все, что имеет значение. Только месть.

А всякие напыщенные идиоты — лишь препятствия, которые следует устранять. Спокойно, хладнокровно, без эмоций.

И вот, момент, наконец, настал — блондин, видимо, посчитав себя самым умным, поддел немного песка и, бросив его Антэрну в лицо, атаковал резким колющим выпадом. Антэрн был готов к этому еще в тот момент, когда противник только начал погружать мысок своего сапога, а потому он совершил полуоборот и с размаху ударил по руке. Дуэльные мечи были специально сделаны так, чтобы ими нельзя было рубить руки и ноги, а потому Антэрн не бил со всей силы, иначе лезвие просто застряло бы в кости. Меч рассек сухожилия и вену, а Антэрн, выдернув свое оружие из раны и повернув кисть, коротко чиркнул, проведя глубокую полосу через глазницы своего врага.

Тот взвыл так, что, казалось, еще немного и с веток попадают птицы.

И это тоже не имело значения — Антэрн не испытывал радости. Он не чувствовал грусти. Он вообще ничего не ощущал. Простая работа, которую следует сделать наилучшим образом.

А потому он перевел центр тяжести на другую ногу, обхватил яблоко на рукоятке своего меча левой ладонью и нанес поверженному и истекающему кровью врагу страшный рубящий удар, погрузивший лезвие почти наполовину в его шею.

После этого подросток отступил на шаг и замер, глядя на то, как к умирающему спешит учитель и два монаха. Лицо его было непроницаемым.

* * *

Тишайя не хотела ничего говорить Антэрну, и у нее была веская причина для этого. Свой небольшой отряд, устроивший засаду, она наняла через одного скользкого типа по имени Гаал, с которым и раньше имела дела. Сами воины не знали о ней ничего: встретились в условленном месте, сделали обговоренное, получили свои деньги полновесным золотом и так быстро, как только могли, разбежались — люди они были опытные и понимали, во что ввязываются.

Поэтому, даже если кто-то из них сболтнет лишнего, это ровным счетом ничего не даст врагам, ну, кроме, разве что, словесного портрета. И хотя Тишайя была очень красивой женщиной, да еще и со сравнительно редким цветом волос, выйти на нее будет нереально. Но есть одно «но». Этот самый Гаал, человек, который собрал всех, и который знает слишком много. А значит, придется заставить его умолкнуть и унести свои опасные секреты в могилу, туда, куда не доберется эта проклятая копейщица!

В то, что враги сумеют выйти на Гаала, сомнений у Серебряной Молнии не было никаких. Вот только им потребуется на это время, быть может, не так и мало — даже если кто-нибудь из наемников решит предать ее и рассказать все, что знает, ему сперва придется вернуться в замок, а потом еще пройдет какое-то время, прежде чем ему поверят и снарядят отряд.

Поэтому, если спешить, то можно будет обрезать единственную ниточку, ведущую в Серебро и Медь, и раствориться прежде, чем за нее потянут.

Именно поэтому Тишайя спешила, загоняя в диком галопе одну лошадь за другой. И именно поэтому уже спустя три дня она подъезжала к небольшому городку, расположенному на морском побережье. Наступал последний вечер в жизни Гаала.

Именно с такой мыслью Серебряная Молния передала своего замыленого скакуна в конюшню, и отправилась в нужный постоялый двор. Тут она кинула пару монет мальчишке-слуге и приказала передать Гаалу, что Тишайя ждет его.

Вечерело, и у нее оставалось еще некоторое время, а потому воительница решила, что имеет смысл перекусить, и заказала себе плотный ужин.