Тропа тайкера

Павел Искра Тропа тайкера

Нельзя объять необъятное.

К.Прутков

Но только в данный момент.

П.Искра

ГЛАВА I. Стояли звери около двери

Конфиденциально!

Начальнику отдела ЧП КК-2

М. Каммереру

Приказываю завтра прибыть на заседание Мирового Совета для краткого доклада по теме «Атака на чакру аджну, любые уровни»

Комов Ю. Г.

— Неприятности, шеф? — улыбнулся лишь уголками губ Гриша Серосовин, доставивший утреннюю почту в кабинет Каммерера.

Максим внутренне чертыхнулся: прочитать текст Гриша никак не мог: ридер[1] он никакой, значит, начальника выдала его собственная мимика. Такого с ним уже давно не было, к своим шестидесяти годам он стал профессионалом до мозга костей, но, как говорится, и на старуху… Уж больно необычным было содержание этого краткого сообщения.

Во-первых, само слово «приказываю». Это слово давно исчезло из их рабочего лексикона, всегда писали прошу… И это прошу было, по сути, равнозначно приказу. Во-вторых, сам Комов крайне редко о чем-либо просил Каммерера, так как не был его непосредственным начальником. Начальником же был Атос-Сидоров.

Вот когда Атос убывал в какую-нибудь дальнюю командировку, Комов почему-то брал на себя его обязанности, не доверяя никому из замов. Вот тогда-то и просил, и то крайне редко. Максим все эти случаи помнил очень хорошо, и никаких особых приятностей эти просьбы не приносили, ибо имели весьма и весьма… мягко скажем, глобальные последствия.

Но сейчас Атос никуда не убыл, и убывать не собирается. Значит, Комов хочет вести игру в обход промежуточного звена. Нелепо… Зачем? Но эти два слова — «конфиденциально» и «приказываю» недвусмысленно намекали на то, что Атоса уведомлять незачем.

— Так я угадал, шеф? — уже открыто улыбнулся Гриша, свободно откинувшись на спинку кресла напротив начальника. — Надеюсь, не вторжение странников? Или, наоборот, наш доблестный Данг уже приволок кого-то из них за шиворот на допрос?

«Вот про Данга ты зря упомянул, братец. Начальники не любят, когда им напоминают об их личных провалах.»

— Знаешь что, подготовь-ка мне все материалы по «аджне». Отбрось всю шелуху, средактируй в нужном нам ключе — и перебрасывай на мой визор.

— «Аджну?» — глаза Серосовина расширились от удивления, — Неужели…

— Черт их разберет. Но только… — Максим приложил палец к губам.

— Ясно. Вот только Вам еще одно письмо… — положив на стол белый конверт, Гриша пулей вылетел из кабинета.

«М.К. Доставлено нарочным» — было написано на конверте.

Если бы даже не опытный физиономист Серосовин, а любой, не имеющий никакого отношения к КК-2 или любым другим спецслужбам человек мог видеть лицо начальника отдела ЧП, он бы со стопроцентной уверенностью мог сказать: удивление в высшей мере.

В самом деле, все сообщения почти всегда сбрасывались по электронной почте, иногда — кристаллограммами по специальной линии доставки (как, например, конкретный приказ от Комова), но чтоб так, по старинке, в конвертике и «нарочным» — такого Каммерер припомнить просто не мог. Хотя…

Дело Льва Абалкина велось тоже так же, на бумаге и в старинных «заккурапиях». Тогда, двадцать лет назад ныне покойный Экселенц хотел обеспечить особый уровень секретности ввиду чрезвычайных обстоятельств дела. Но сейчас, в данном случае, это не имело никакого смысла. Отдел уже знает, что их начальнику прислали конверт нарочным, и вовсю уже судачат об этом беспрецедентном событии.

«Наверно, какой-нибудь идиот писал», — понадеялся Каммерер, вскрывая конверт.

Эта надежда не была лишена оснований. Идиотов хватало даже в самом конце XXII века. Некоторым до сих пор мерещились летающие тарелки, пришельцы из чужих галактик, чудовища, говорящие псы и прочая нечисть. Совсем недавно был совершенно анекдотичный случай; когда двое загулявших туристов угодили прямо в резиденцию голованов[2] (совершенно не зная до этого об их существовании!). Устроили костер прямо перед входом в пещеру, и очень громко веселились. В конце концов из пещеры вышла большеголовая собака и, не стесняясь в выражениях, послала их по конкретному адресу — на чистом русском.

Едва развернув сложенный лист пополам, Максиму бросился в глаза до боли знакомый почерк.

«Максик, если не затруднит, подъезжай сегодня к трем часам на курорт „Осинушка“. Обещаю хорошую погоду, ласковое солнце и интересную беседу.

Л.Горбовский.»

Интересная беседа, значит. В этом Максим не сомневался, у «дедушки Горбовского» неинтересных разговоров быть не может. Но от этого Каммереру легче не стало, ибо все разговоры на таком уровне сопровождались настоящими тайнами, высочайшей ответственностью и диким напряжением всех мозговых клеток.