Тропа войны

Римо нагнулся и отсоединил провода, ведущие к динамитным шашкам. Так было безопаснее. Затем он проверил каждого из сорока бойцов Партии на предмет взрывчатки. Одного из подрывников он нашел в церкви, в ванной комнате.

— Ты, парень, не указывай, что мне делать, — сказал тот, все еще злясь на Римо. — Если я решил взорвать этот паршивый памятник, то я взорву его!

Римо принялся уговаривать упрямца. Он сказал, что находит его поведение несколько инфантильным. Может быть, эта подростковая враждебность происходит от того, что в детстве его не так, как надо, приучали к горшку? Римо понимал его проблемы, коренящиеся в раннем детстве. Ни к чему взрывать памятник. Нет, все, что ему требовалось — это ночной горшок.

— Ты прав, дружище, — сказал подрывник, ухмыляясь и глядя на курчавого коротышку, которому просто посчастливилось нанести первый удар в тот момент, когда он, никому не мешая, тянул провода.

— Вот так-то, дружище, — произнес Римо, познакомив молодого человека с горшком совсем не так, как его приучали родители два десятилетия назад.

На этот раз не было ни увещеваний, ни просьб слезть с горшочка, — словом, никаких связанных с этим психологических травм. Было всего лишь несколько пузырей, всплывших на поверхность. Затем молодой человек сполз на пол рядом с унитазом. Изо рта у него капала вода, глаза остекленели. Римо запихал динамитные шашки ему в глотку, где их уж точно никто не отыщет.

В сгущавшихся сумерках на пороге церкви собралось двадцать добровольцев, в том числе и Лини Косгроув.

— Я беру тебя, если обещаешь не выступать, — сказал Римо. — А ты, Люпэн, не бей женщину по лицу.

— Я хотел ей помочь, — начал оправдываться Люпэн.

— Оставь ее в покое.

— А я увековечу ваши подвиги, друзья, — сказала Горящая Заезда. — Я опишу, как бесстрашные воины охотились на лося и буйвола, как они решили возродить прежнюю Америку — с чистыми водами рек и высокими горами.

Римо тихонько прижал палец к ее распухшим губам:

— Мы собираемся всего лишь выпотрошить винный магазин и супермаркет.

Это не штурм Бастилии.

— Винный магазин и супермаркет — наша Бастилия, — сказала Горящая Звезда.

— Мы все — Бастилии! — заорал кто-то в толпе, поднимая над головой автомат Калашникова.

— Заткнись, или останешься голодным, — пригрозил Римо.

В прерии Монтаны воцарилась тишина. Приглушенные голоса доносились лишь со стороны репортеров. Римо видел их освещенные трейлеры и палатки.

Слева, на темном холме возвышался городок Вундед-Элк, населенный индейцами Апова, которые, по словам Пети, могут прикончить любого члена Партии Революционных Индейцев. А в центре всего этого под бронзовым диском, почти полностью разнесенным на куски взрывом, скрывалась гроза Америки, «Кассандра».

Еще дальше от репортеров и полицейских, находился мотель, где Чиун наблюдал, как Ван Рикер производит свои научные расчеты.

— И вот идут они по горной тропе, могучие воины: впереди всех человек по имени Римо, на ним Олгала и Чиппева, Не Персе и Навахо, Могауки и Кайены...

— Косгроув, заткнись, или ты остаешься, — сказал Римо.

Но, когда отряд со звоном и лязгом двинулся по траншее рядом с памятником, Римо понял, что так ничего не выйдет. Слишком много шума. Поэтому по дороге к оцеплению Римо приказывал то одному, то другому вернуться.

На подходах к первому посту полиции у Римо остался лишь один человек. Он еще не понял, кто это, но по звуку шагов угадал верно рассчитанные движения — походку, собирающую энергию в единый центр.

— Положи руку мне на спину и иди за мной, — шепнул Римо.

Чувствуя на спине руку, Римо, крадучись, ступал по мягкой земле. В тишине он останавливался, а когда вновь начинался шум, продолжал движение.

Приметив уставшего, сонного полицейского, который, казалось, почти ничего не видел, перед собой, Римо подкрался к нему на расстояние около пятнадцати футов. Затем внезапно вышел из темноты на свет, таща за собой того, кто шел сзади. Он развернулся, словно для того, чтобы бежать к памятнику. Его компаньон сделал то же самое.

— За мной! — громко сказал Римо. — Мы прорвались.

— Эй, вы, стойте! — закричал полицейский. — Вернитесь!

— Сволочь! — мрачно сказал Римо.

— Вас могли убить, проберись вы мимо меня, — сказал полицейский, сдвигая на затылок синюю бейсболку с эмблемой. — Не пытайтесь больше этого делать.

— Ладно, твоя взяла, — махнув рукой, сказал Римо, и они прошли мимо полицейского в толпу репортеров.

— И вот храбрый воин по имени Римо, умеющий идти в темноте, с чистым сердцем...

— Заткнись, Косгроув, — сказал Римо, поняв, что за ним идет Горящая Звезда, одна из всех твердо держащаяся на ногах.

— На ней оленьи шкуры, — заметил полицейский. — Она репортер?

— Да, — ответил Римо.

— Я репортерша, — сказала Горящая Звезда.

— Косгроув, заткнись, — сказал Римо.

— Зови меня Горящая Звезда.

— Где ты научилась так ходить? Ты заслужила черный пояс каратиста, даже больше того.

— Я занималась балетом, — ответила Горящая Звезда.

— Хм, что-то не укладывается в традиции исторического прошлого, — заметил Римо.

— Ты совсем как индеец, — сказала Горящая Звезда. — Когда мы шли, я поняла это. Ты ведь индеец, правда?