Тропа волхвов

– Да ну вас! – притворно надула губы Аня. – Прямо уже сразу к словам цепляетесь! Ну ладно! Проехали! – она вздохнула, глядя на его виноватую физиономию. – Вы в Одессе раньше бывали? Нет? Ну, тогда стоит начать с прогулки по городу. Заодно поможете мне с покупками на Привозе, это наш главный рынок!

Весь день они колесили по городу. Прогулялись по Дерибасовской, посидели в знаменитом пивном баре «Гамбринус». Стоя у памятника Дюку Ришелье, любовались Одесским портом. Спустились по Потемкинской лестнице и, поднявшись обратно на фуникулере, присели на скамейку, в тени чисто одесских каштанов – поесть мороженого. Любовались зданием Драмтеатра. Затем, накупив продуктов на Привозе, вернулись, уставшие, домой.

Солнце весь день пекло немилосердно, только климатическая установка в джипе давала спасительную прохладу за почти черными, фотохромными стеклами. Чтобы не пугать Аню своими разговорами с БРОКом, Олег сразу дал команду компьютеру: Работать молча! Команды, высказанные Олегом вслух, Аня воспринимала, как обычный мужской комментарий своих действий. Машина ей очень понравилась.

Приняв вечерний душ, Олег решил немного расслабиться и полежать на раскладушке. Едва прикрыл глаза, как его сморил легкий здоровый сон.

Ужинали уже затемно, под старым орехом, при свете лампы. Легкое местное вино из молодого винограда приятно освежало и чуть-чуть пьянило. С аппетитом у Князева проблем никогда не было, хотя, когда нужно было, он мог заставить себя терпеть голод не одни сутки. Как говорят военные, гражданская пища – дефицит, запасайся впрок! Простая, незатейливая еда была явно приготовлена добрым человеком, отчего казалась особенно вкусной: жаркое на ребрышках, молодая картошечка с укропчиком, салат из помидоров и огурцов. В центре композиции – маленький деревянный бочонок, наполненный душистым, прохладным вином.

«Господи! Ну, чего еще может желать нормальный мужик, сидя ночью под южными звездами, с бокалом муската в руке и в обществе молодой красавицы? Правильно! Любви!

Нет! Не пошлых приставаний и сальных намеков, а любви именно романтичной! Красивой, как эта женщина и как эта южная ночь!» – Олег посмотрел долгим взглядом в глаза Ани. В ответ она погрозила ему пальчиком.

– Если у Яши сохранилась его знаменитая гитара, то я постарался бы усладить ваш слух приятной песней. В благодарность за великолепный ужин!

– Ура! – она захлопала в ладоши и радостно убежала в дом за гитарой. – Вот вам инструмент, маэстро! – сказала Аня через минуту.

– Мадмуазель! – Олег картинно уронил голову на грудь, незаметно проверяя настройку гитары. – В груди простого русского офицера бьется пламенное сердце, весь жар которого он готов отдать вам за один ласковый взгляд, за одну улыбку! – и он запел, встав перед ней на одно колено. Приятный бархатный баритон смело, без фальши, под непривычно красивый перебор струн поплыл над маленьким одесским двориком.

Не пробуждай, не пробуждай
Моих безумств и исступлений,
И мимолетных сновидений
Не возвращай, не возвращай!
Не повторяй мне имя той,
Которой память – мука жизни,
Как на чужбине песнь отчизны
Изгнаннику земли родной.

Аня почувствовала, как мурашки побежали по ее телу от этого голоса, от этих слов, от этой музыки. Неосознанно, она прижала сжатые ладони к груди, нежно глядя ему в глаза.

Не воскрешай, не воскрешай
Меня забывшие напасти,
Дай отдохнуть тревогам страсти
И ран живых не раздражай.
Иль нет! Сорви покров долой!..
Мне легче горя своеволье,
Чем ложное холоднокровье,
Чем мой обманчивый покой.

Когда песня затихла, она некоторое время сидела молча в сладостном оцепенении.

– Да! Вот это класс! – она помотала головой, словно выходя из-под гипноза. – Я уже когда-то слышала эту песню. Кажется, в кинофильме про Дениса Давыдова.

– Совершенно в дырочку! Как говаривал наш инструктор по огневой подготовке. – Олег широко улыбнулся. – А теперь! Вторым номером нашей программы! Другая песня моего горячо любимого поэта и офицера-холостяка – Давыдова! Просто – «Песня»! – Он красиво пробежался перебором по струнам и, выдержав паузу, озорно подмигнул Ане.

Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарский,
С вами век мне золотой!
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
За тебя на черта рад,
Наша матушка Россия!
Пусть французишки гнилые
К нам пожалуют назад!
За тебя на черта рад,
Наша матушка Россия!..