Тропа желаний

– Что не так? У людей другие зубы выросли? Или они стали акулами? Или тут у детей молочные зубы не растут? – возмутился дядя Салам.

– Нет, просто я не понимаю, что должен делать, – признался в отчаянии Сослан. – Правда, там все было по-другому.

– Да, дорогой, ты прав, это ты меня прости, что накричал, – дядя Салам устало присел на стул. – Но ты должен научиться, иначе как я тебе кабинет оставлю? Кто в него приходить будет?

– Объясни, пожалуйста, что с тетей Аминой? – попросил Сослан.

– Ох, все как всегда. Она родила сына-первенца, Тамерлана. Почти четыре килограмма! Богатырь, а не парень. И уже с волосами. И знаешь что еще? У него вроде как молочный зуб уже был. Амина принесла мне его показать. Я потрогал – уникальный случай. Даже в моей практике – впервые. Зубик под десной пробивался. Тамик ел так, что Амине запасная грудь была нужна. И вдруг у нее щеку раздуло, боль невыносимая. Так бывает. Зуб мудрости вдруг дал о себе знать. А что мне делать? Рвать наживую, так я ж не могу делать больно. А наркоз нельзя – Амине Тамика кормить. Вот мы и придумали, что я ей укол сделаю, она грудью два дня не сможет кормить, а Тамика пока соседка покормит, которая тоже недавно родила и молока на всю деревню хватало. Но никто об этом не должен был знать.

– Почему? – удивился Сослан.

– Потому что ты дурак! – опять рассвирепел дядя Салам. – Потому что мать, которая не может кормить ребенка, вроде как не мать! Потом ходи объясняй, что это из-за укола. Сплетни быстрее разойдутся. Что о ней могли подумать? Ничего хорошего. Поэтому я ей ночью зуб мудрости удалял.

– И что, я тоже так должен буду? – уточнил, слегка ошалев от информации, Сослан.

– Нет, ты точно дурак, хотя и учился в столице. Кто сейчас без укола зуб удаляет? Никто! Только сейчас женщина может иметь больной зуб и анестезию, а тогда нет! Может, как ты говоришь, стоматологи – не врачи, но я же не рву зубы клещами!

– Это не я так говорю, а другие врачи, – буркнул Сослан.

– Вот передай тем врачам, чтобы приехали сюда и вылечили тетю Амину. А я тут посижу, на стульчике, посмотрю, как у них получится, – хмыкнул дядя Салам.

– И что… как надо было поступить с тетей Аминой? – спросил Сослан. Дядя Салам молчал и смотрел в окно, погрузившись то ли в мысли о будущем, то ли в воспоминания о прошлом.

– Ой, сказать ей, что все хорошо! Амина так боится нового зуба мудрости, что ходит сюда раз в три месяца, чтобы я посмотрел. У Амины такие зубы, что она орехи грызть может. Благодаря мне, конечно же. Я ей хорошие коронки поставил. Тебе нужно было посмотреть ей в рот, улыбнуться, и все! Я за тебя давно всю работу сделал! – отмахнулся дядя Салам.

– Но у нее, кажется, был кариес, – заметил Сослан.

– Кажется… стоматологи – не врачи… и это говорит мой сын… – сокрушенно обратился к потолку дядя Салам и, тяжело вздохнув, объяснил:

– Ты как смотрел? Воздухом дул? Зондом проверял?

– Не успел, – признался Сослан.

– Если ты заметил что-то черное на зубе, сначала спроси, что человек ел, чистил ли он зубы… – терпеливо начал объяснять дядя Салам.

– Все чистят зубы, – пожал плечами Сослан. – И зачем мне знать, что ел пациент? Я же не гастроэнтеролог!

– Нет, все-таки тебя ничему не научили, – отмахнулся разочарованно дядя Салам. – Затем знать, что тетя Амина ест на завтрак чернослив. Для пищеварения, так сказать. И когда сюда идет, зубы не чистит. Думает, что мне так лучше будет видно. Вот и надо было ей просто немножко налет снять и отправить домой с хорошим настроением!

– И я должен так про каждого пациента знать? – Сослан, кажется, надеялся, что отец шутит.

– А что? Так сложно про чернослив тети Амины запомнить? – воскликнул дядя Салам. – Она тебе челюсть спасла, а ты не можешь про ее чернослив подумать? Какой ты после этого врач? А если к тебе дядя Батраз на прием придет, что будешь делать?

– Проведу осмотр. Или я тоже обязан своей челюстью дяде Батразу? – ухмыльнулся, не удержавшись, Сослан.

– Ты ему своей жизнью обязан! Если бы не дядя Батраз, ты бы тут сейчас не стоял и не шутил мне в лицо, оскорбляя сразу всех моих пациентов, которые, я уже сильно сомневаюсь, станут твоими! Уезжай в Москву! Там тебе будет наплевать на людей! Ты даже по зубам их не узнаешь! – закричал дядя Салам.

– Пап, прости, я не хотел, правда. – Сослан в очередной раз решил, что с отцом лучше не спорить. Все равно сам окажешься в дураках. Вот опять… Дядя Батраз его наверняка спас, а он этого даже не помнит. Наверное, тогда, когда он чуть не утонул в реке. Или когда упал с дерева и сломал руку. – Конечно, я помню дядю Батраза! Он меня из реки вытащил, да? – Сослан выбрал самый очевидный вариант. Все дети в их деревне рано или поздно собирались утонуть, но их в результате кто-нибудь вытаскивал.

– Нет, ты не дурак. Ты полный идиот, раз заставляешь своего отца работать дальше. Не отдам тебе кабинет! – ответил резко дядя Салам и замолчал.

В этот самый момент на пороге появилась тетя Валя.

– Что такое? Саламчик, почему ты кричишь на ребенка так, что я с улицы слышу? Сосик, что ты опять такое сделал, что твой отец на тебя повышает голос?