Тропами карибу

Поиски волчьих нор вниз по Киллику оказались безуспешными. Там была мертвая страна: мы не увидели даже следов песцов. Зато во время этой вылазки случились два занятных эпизода, один прямо-таки поразительный. Во-первых, мы увидели, как радостно реагировала Леди на первый клочок оттаявшего, прогретого солнцем глинистого берега реки. Она очертя голову помчалась к нему. Она припадала грудью к земле, широко расставляя лапы и прижав к голове уши, она как сумасшедшая металась во все стороны и даже перекувырнулась через голову.

Второй эпизод состоял в следующем. Около часа дня Крис решил тронуться в обратный путь. Он повернул на сто восемьдесят градусов без остановки, но, пройдя ярдов сто, остановился, чтобы вынуть сандвичи из рюкзака, висевшего у меня за плечами. Садиться и есть на снегу было слишком холодно. Тут Курок, все утро молча бежавший рядом с Леди, подошел к Крису, заглянул ему в лицо, что-то кратко и убедительно «сказал» и отошел. Мы переглянулись, не зная, что и подумать. Потом Крис пробормотал, уцепившись за единственное объяснение, которое могло прийти нам в голову:

– Он так загадочен, так уверен в себе… Во всяком случае, это что-то определенное… Возможно, он одобрил наше решение вернуться домой.

На обратном пути к нам пристроился ворон и сопровождал нас. Волки, прыгая, подбирали кусочки сухого печенья с арахисовым маслом, которые мы им кидали. И тут, безрассудно возжаждав «пошалить с космосом», я вызывающе крикнула: «На тебе, ворон!» – и бросила ему кусочек. Я знала, что он не возьмет.

Наконец мы отправились искать волчьи норы вверх по Истер-Крику, и здесь нам чудовищно повезло. Мы напали на волчью тропу. Она шла в две стороны на север, по крутым холмам, и на юг, вверх по широким уклонам тундры и дальше к горному проходу на Эйприл-Крик. В южном конце тропы, как полагал Крис, и должно было находиться логово. Мы приступили к необходимым приготовлениям.

К июню, когда Крис рассчитывал двинуться в путь, река должна была вскрыться и стать полноводной. Из остатков фанеры, пошедшей на сооружение барака, он построил лодку. Он выстругал ножом и весло. Оно предназначалось лишь на самый крайний случай, так как Крис рассчитывал переправляться через реку с помощью веревки, которую нужно было перебирать руками. Концы веревки он закрепил на берегах, обвязав их вокруг «столбов Арктики» – ивовых кустов, которые можно было удержать в стоячем положении, обкладывая камнями.

Тем временем произошло событие, которого мы боялись, но которое неминуемо должно было произойти: наши волки зарезали своего первого оленя.

Не освирепеют ли они после этого? Вернутся ли к нам вообще, осознав свою силу и увидев, что могут прокормиться самостоятельно?

Олень был загнан у восточного конца озера. Крис взял кинокамеру, и мы пошли туда.

Волки начали с «расчистки» живота – самой крупной части туши. Они вырывали клочья шерсти и выплевывали их. Курок сосредоточился на одном месте, Леди щипала повсюду.

Крис приблизился к ним, и нос Курка утонул пуговкой среди оскаленных клыков.

Крис наладил кинокамеру и сказал мне:

– Пусть – ка он проделает это еще раз.

Я боязливо подошла к волкам и их добыче. Курок схватил меня за ногу и не пускал дальше.

– Он полагает, что с тобой надо выдержать характер, констатировал Крис. – И делает это довольно мягко. Я не хочу порицать его. Я вообще не люблю чрезмерно порицать инстинкт. Пусть они дают волю своим чувствам и не сдер живают их.

Курок вдруг отошел от оленьей туши, лег на островке оттаявшей тундры и стал тыкаться мордой в мягкий покров. Криса осенила догадка. Он вызвал Курка на игру и убедился, что в его десну рядом с зубом вонзился осколок кости.

После этого Крис, как бы играя, провел по его морде перчаткой и с такой ловкостью вытащил кость, что я только диву далась. Сама я ни за что не смогла бы проделать это так ловко.

Весь обратный путь нас точило беспокойство. Вернутся ли волки домой?

Они пришли скоро – и не за едой, а просто так, чтобы побыть вместе с нами.

Мучительное ожидание первой добычи разрешилось для нас благополучно.

Однако с волками произошла перемена. Крис подытожил ее так:

– После своей первой добычи волк набирается важности.

Если он попадет в положение, которое ему не понравится, он знает, что он не беспомощен.

Два дня Курок и Леди жили как боги, объедая тушу по своему усмотрению.

Они гоняли по снежным полям, лежащим выше. Мы смеялись от радости и завидовали, глядя, как они играют на снегу. Они стремительно скатывались по крутым берегам, нападали друг на друга. Леди кувыркалась через голову, проезжала футов с десять на боку и кусала Курка за ногу. Их глаза сияли. Тяжело дыша, они хватали зубами снег и смотрели на проходящих оленей. Они забирались высоко в горы и неслись оттуда вниз по террасам и отмелям, чтобы снова лечь и приняться за еду.