Тропами подводными

Когда, уже на пляже, мы выволокли из машины необходимое для охоты снаряжение: ласты, маски, дыхательные трубки, ружья, пояса с грузом, ножи, поплавки и автомобильную камеру, Армандо, помнится, принял серьезный вид и произнес:

— Подводная охота, особенно в тропических морях, — спорт смелых, отважных и… — он повысил голос, — разумных людей. Обрати на это внимание. Того, кто поддается страху, паникует или лезет в воду, не усвоив самых элементарных законов моря, или пренебрегает ими, ждет вдвое больше опасностей.

Мне очень хотелось спросить, какие же это опасности, но я сдержал себя, дабы у Армандо не сложилось впечатления, что я испугался. Он подвесил к моему поясу еще одну двухфунтовую свинцовую блямбу и, швырнув попавшийся под руку камень в воду, продолжил:

— Их много, этих опасностей. Скоро узнаешь. Но наибольшую представляет сам подводный охотник и уже потом только агрессивно настроенные обитатели моря. Акулы, барракуды, скаты, мурены, осьминоги, ядовитые рыбешки, змеи. За ними идут пассивные жители моря, но не менее опасные. Это медузы, слизь некоторых кораллов, отдельные ракушки, морские ежи. Затем подводные течения, волны. Достаточно, чтобы одна из них неосторожно опустила тебя на кораллы, и ты долго будешь помнить об этом дне.

Говоря все это, Армандо накачивал автомобильную камеру.

— Ну, сразу всего не расскажешь.

Признаться, я был благодарен ему за то, что он наконец кончил свою лекцию, пусть очень интересную, но читаемую совсем не вовремя.

Медный диск солнца давно уже оторвался от горизонта, на голубом небе ни облачка. Море синим покрывалом с еле заметно колышущейся ажурной бахромой прибоя лежало у ног. Чуть поодаль от берега на фиолетовом фоне отчетливо проступали зеленые и голубые разводья. Мне не терпелось, и я стал натягивать ласты. Но Армандо сделал мне первое замечание:

— Понимаешь, Юра, поспешность охотнику нужна, лишь когда он направляется к месту охоты, преследует добычу или удирает от кредиторов. Ты торопишься, а ружье проверил?

Мой друг был прав. Только потом я убедился, сколь важно быть уверенным в безотказном действии подводного ружья. А тогда я, на глазах у Армандо, вынул из пакета магазинной упаковки совершенно новенькое венгерское ружье резинового боя и действительно не знал даже, как оно действует.

Чтобы сменить тему, — замечание Армандо мне было неприятно, — я в свою очередь спросил:

— Армандо, а что это за пятна на море?

— Сейчас разберемся с твоим ружьем и поплывем к ним. Голубые — это песчаные поляны, зеленые — коралловые рифы.

Когда мы уже готовы были войти в воду, Армандо остановил меня очередным вопросом:

— А маску ты обработал?

— Зачем и как?

— Дома можно было сырым картофелем или настойкой на табаке, глицерином. Но лучше всего… вот так. — И он поплевал на стекло с внутренней стороны маски.

— Для чего это, Армандо?

— Чтобы маска была чистой и не запотевала, чико.[2] В воде из шести твоих чувств, — Армандо улыбнулся, — природой тебе по-настоящему оставлено только первое. Осязание и слух почти никакой практической роли не играют. Поплюй и разотри пальцами по поверхности, а затем прополощи в морской воде. Но прежде давай присядем и выслушай еще несколько полезных советов.

Я тяжело вздохнул, но покорно присел и произнес:

— Извини, Армандо, я действительно, наверное, что-то не понимаю, но ведь я не новичок, не раз плавал и даже охотился в Черном море.

Он рассмеялся:

— Слушай внимательно. Прежде всего в воде меньше шуми. Ласты ни в коем случае не должны шлепать по поверхности. Для этого ноги слегка опусти в воду и работай ими не спеша. Шум разгоняет рыбу. Это первое. Второе — никогда не начинай выдоха, не убедившись, что трубка вышла из воды. Обещай, как только почувствуешь сегодня малейшую усталость, не стесняясь сообщить мне. В воде, ты должен это знать, расходуется гораздо больше энергии, чем на суше. Поэтому усталость приходит быстрей. Наибольшие усилия ныряльщик совершает в момент задержки дыхания, когда в организм не поступает кислород, столь необходимый для работы мышц и мозга — главное, мозга…

— Ну, Армандо, это уже урок физиологии… Потом, на обратном пути, ты мне это не можешь рассказать?

— …и, наконец, никакой паники, что бы ни случилось! Держись поблизости. Если постучу по ружью, знай: это сигнал — «Внимание!». Будь особенно осторожен. За риф заплывать сегодня не будем. Договорились? Ну, пошли…

Когда вода доходила нам уже по пояс, Армандо остановил меня очередным вопросом:

— Надеюсь, ты знаешь, что под водой все предметы кажутся на одну треть больше по размеру и на одну четверть ближе, чем они есть на самом деле?

Я этого, признаться, реально не представлял себе, но кивнул головой.

— Так что смотри, не промахнись и не бей молодь, — продолжил он. — Встретишь крупную рыбу, стреляй только в голову, в то место, где расположен мозг.

— Хорошо.

Однако Армандо почувствовал в этом моем «хорошо» достаточно неуверенности, чтобы разъяснить: