Тропический рейд

Главкома в Москве не было, он улетел куда-то в Западную Сибирь с проверкой. Вместо него десантников встретил тот самый полковник Николаев, который навестил их на Мадагаскаре.

Доклад надолго не затянулся. Разведчика не интересовали подробности. Он узнал, как они добрались, спросил, все ли у всех в порядке, потом пожал каждому руку и вежливо распрощался с незаметными героями.

Остаток дня группа бродила по Москве и, конечно, забрела в какое-то кафе. Там Свешников напился и едва не попал в лапы военному патрулю. Все обошлось, но вот в поезде напился уже Кузнецов.

Да оно и не мудрено. Столько времени торчать в промокшей сельве, поминутно рискуя получить шальную пулю, задеть ногой растяжку или наступить под водой на противопехотную мину. Тут поневоле занервничаешь, пить начнешь по приезду. Всем тяжко пришлось.

Андронова несколько дней торчала в душе, отмывалась и чистилась. На побережье она то и дело бегала на пляж и купалась в соленой воде. Женщина никак не могла забыть вони той жижи, которую ей пришлось месить ногами столько времени, иногда влезать в нее по самую шею.

Кузнецов на корабле захандрил малость. Он подцепил-таки какую-то болячку через царапину на ноге. Потом десантник пристал к судовому врачу, вытребовал у того спирт и начал исцеляться по собственному методу. Это помогло уже на вторые сутки. В поезде, похоже, он основательно закрепил результаты лечения.

Никифоров всю дорогу ковырялся в промокшем оборудовании, пытался восстановить его. По дерганым движениям было заметно, что лейтенант тоже на взводе. Когда он ступил на родную землю, то вроде бы успокоился, но при первой же возможности тоже основательно употребил внутрь.

Свешников оклемался быстрее всех. К подобным командировкам он относился спокойно, был из тех людей, которым без приключений и жизнь не мила. Потому и пошел в спецназ.

— Пришли. — Кузнецов ловко зашвырнул окурок в урну с десяти шагов. — Сейчас я, наверное, опять напьюсь.

— Не вздумай, Владимир. Хватит нам и Антона.

— Тут уж кто вперед.

Батяня остановился у входа в кафе и глубоко вздохнул.

В части все оставалось прежним. Легкие радовались привычному родному воздуху. Блестел лужицами асфальт, отражая хмуроватое небо. Здоровались встречные сослуживцы. Мимо бегом проследовала рота солдат. Вдалеке бойцы упражнялись на турниках. Ленивый прапорщик неспешно вышагивал в сторону склада, вверенного его попечению. Мимо проехал грузовик, обдав выхлопами солярки. Знакомо шумели тополя увядающей листвой. В отдалении, на плацу, глухо били барабаны. Все осталось таким же. Даже памятник Ленину стоял на своем месте. Такие раритеты теперь мало где сохранились.

Майор наслаждался привычным зрелищем. В душе у него всегда возникали странные ощущения, едва он возвращался с очередного задания. Вроде бы порой выть с тоски хочется, когда долго торчишь в части, напиться охота, настолько все осточертело.

А вот по возращении чуть слеза не прошибает. Смотришь на все это и понимаешь, что где-то на земле есть места, куда хочется возвращаться всегда. Ты так и делаешь. Возвращаешься, несмотря ни на что.

Здешний климат разительно отличался от южноамериканского. Ни испарений, ни надоевшего ливня. Дышится намного легче. Прохладный ветерок ворошит листья на деревьях. Пот вовсе не дает о себе знать.

Начало сентября выдалось дождливым, но Батяне все равно казалось, будто так даже лучше. Все-таки это Россия, а не какое-нибудь там Перу с чужой погодой, зловредными обитателями гор и всем прочим.

Да, дома всегда лучше. Вместо надоевших мокрых буйных зарослей — серебристые ели и тополя. Вместо смуглых перуанцев и бразильцев — привычные камуфлированные земляки в тельняшках. Вместо гортанного выговора — вычурный русский мат из уст какого-то прапорщика.

— Идут. — Никифоров подошел к крыльцу, выкинул недокуренную сигарету в урну. — Кажется, назубоскалились, вроде спокойные.

— Погоди, у них еще продолжение будет. Комбат опять за голову схватится. — Лавров ухмыльнулся. — Высказывать свое неудовольствие он будет мне, но никак не этим голубкам. Ладно, заходим.

— Да, пора уже.

Народу в «Звездочке» было немного.

Буфетчица Светлана, само собой, расцвела, завидев, кто вошел в заведение. Она засуетилась, поднялась со стула, оправила фартук, заулыбалась. Что ж, вполне привычное дело. Только вот вряд ли эта красавица добьется своего.

Кузнецов смущенно кашлянул, потянул за собой Никифорова:

— Пойдем, Сергей, к столику, сумки положим.

— Да, мешать не стоит.

Батяня сурово глянул на подчиненных, но высказываться не стал. Он двинулся к прилавку, заранее зная, что сейчас услышит.

— Здравствуйте, товарищ майор!

— Здравствуй, Света. — Батяня подошел, улыбнулся в ответ. — Как жизнь?

— Все хорошо, товарищ майор. А у вас как дела? Давненько не заходили, вот я и беспокоиться начала.

В кафе зашли Свешников с Андроновой. Видимо, они уже разобрались между собой, если молчали.

Капитан привычно скинул сумку у окна, подошел к прилавку и спросил:

— Наталья Максимовна, ты чего будешь?