Тропическое безумие

Люк потянулся, и Иона подвинулась, освобождая ему место, но он только крепче прижал ее к Себе.

— Я люблю, когда твои волосы падают на меня, — расслабленно пробормотал он. — Такие теплые, шелковистые.

Иона осторожно спросила:

— Ты думаешь, он сдался именно по этой причине?

— Странно, но нет. Вероятно, ты тоже напомнила ему мою мать, хотя и не похожа на нее.

Потрясенная, Иона спросила:

— Почему?

— Моя мать была искренней, любящей женщиной, не боявшейся высказывать свое мнение. Отец сказал, что она полюбила бы тебя. И он прав.

Иона прикоснулась рукой к его подбородку, ощущая легкую щетину и тепло кожи:

— Я чувствую, что тяжелая ноша упала с моих плеч. Ты думаешь, это конец?

— Скорее начало конца, — предположил он.

Приподнявшись на локте, Иона взглянула на мужа, лаская взглядом любимое лицо:

— Что ты думаешь насчет всего этого?

— Я пока еще не начал думать. — Он попытался пожать плечами. — Я никогда не нападал на отца, просто отражал его удары, когда он хотел сбить меня с ног. Если когда-нибудь он придет ко мне и объявит, что готов покончить с прошлым, я буду этому рад.

— А сейчас?

Люк подумал секунду, затем медленно произнес:

— Надеюсь, со временем мы с ним построим новые отношения на руинах старой вражды. Думаю, отец понял: не я, а он сам страдает оттого, что отверг меня.

Иона кивнула:

— Ты хочешь сказать мне что-то еще?

Нахмурившись, Люк с иронией улыбнулся:

— Я ревновал тебя к Джакобо.

— Что?!

— Да. Мне показалось, что вы нравитесь друг другу, и я так тебя приревновал, что уволил парня.

— Я не давала тебе никакого повода!

— Знаю, — весело подтвердил он. — Ревность, наверное, у меня в крови. Это был шок для меня — но целительный шок. Кстати, Джакобо без работы не остался.

Руки его сжались, и Люк легко, одним движением уложил Иону на себя. Понизив голос, он сказал:

— Я всегда буду беречь тебя, холить и лелеять и говорить правду. И всегда, моя радость, я буду любить тебя — всем своим сердцем, всем своим существом. — Слезы ее закапали на грудь Люка, и голос его задрожал: — Что же заставляет тебя плакать?

— Я плачу, потому что счастлива. — Вытерев слезы, Иона склонилась и поцеловала мужа. — Я тоже всегда буду любить тебя и говорить тебе только правду, даже когда ты не захочешь этого, — добавила она.

Люк рассмеялся.

— Я знаю, — с удовлетворением заметил он, вновь целуя ее.

Иона почувствовала трепет и разгорающееся желание, которое она наконец могла свободно выражать.

Приподняв голову, она поцеловала его грудь, медленно и сладострастно облизав языком выпуклые мышцы, и стук сердца Люка показался ей сладкой музыкой.

— М-м-м… как ты замечательно пахнешь, — прошептала она.

— И ты тоже.

Люк всегда отдавал приказы, организовывал чужие жизни, непреклонно и жестко управлял своим бизнесом, но Иона с самого начала поняла, что с близкими людьми он совсем другой. Она, Хлоя, а также дети, которые родятся, будут жить спокойно и счастливо в окружении его любви.

Рука Люка коснулась ее груди… ямки на животе… округлых бедер… Иона, вздохнув, прошептала:

— Теперь научи меня, как сказать по-гречески «Я люблю тебя».

— Потом, — взмолился Люк. — Потом, потом…

А затем они вознеслись к небесам, которые обрели в объятиях друг друга.