Тропик Канзаса

Таня пролистала брошюру. Множество диаграмм, графиков, афоризмов и рисунков. Пособие по общественно-политической самопомощи, преподнесенное в допотопном бумажном виде, чтобы избежать слежки. Мать на протяжении нескольких лет присылала Тане подобный мусор. Эта же брошюра была более амбициозной. Революционной. Таня уже вдоволь насмотрелась на то, что выйдет, если дать людям возможность править самим: правила начинают устанавливать худшие из худших, как правило, самые трусливые, наиболее агрессивные. Впрочем, так было всегда.

Опять же, Ладья была отчасти права насчет 1789 года. Таня так и не смогла определить для себя, какими на самом деле были те люди. Глядя на их портреты в париках в учебниках, она видела белых богачей, рабовладельцев, не желающих платить налоги. И у законов, имевших смысл для общества, того самого общества, которое только что «открыло» безграничные просторы нового континента, уже давно истек срок годности.

– Нужно взять все в свои руки, – снова заговорила Ладья. – До тех пор пока мы не поднимемся с колен и не дадим пинка под зад клептократии, мир будет и дальше катиться в пропасть. Если мы наладим связь между нашими сообществами, создадим новые сети, которые помогут нам делиться друг с другом, организовывать и действовать, мы сможем это сделать.

– Один – ничто, вместе – всё!

– Остров Утопия – семя, брошенное в невспаханное поле!

– Вспомните ноябрь!

– Не заводите меня! – предупредила Ладья.

– Наши фермы погибли!

– Чужеродные посевные культуры и рукотворная засуха!

– Разрушено все сердце нашей родины, отсюда до самого Мексиканского залива! – воскликнула Ладья. – Взгляните на Новый Орлеан! Огромный город, превращенный в отравленный пустырь военно-промышленным комплексом, подмявшим под себя наших вождей. Жители города начали борьбу с властью, и, что бы там ни писали подвластные правительству средства массовой информации, они до сих пор не сложили оружие. Если мы не последуем их примеру, для нас все кончится, как для никарагуанцев, которые живут в развалинах, в то время как корпоративные роботы возводят новый город на радость своим хозяевам!

У Тани мелькнула мысль: а что, если Ладью, как и Одиль, дома ждет привилегированная комфортная жизнь, к которой она вернется сразу же после этого собрания? И вообще, способна ли она поставить весь тот товар, который продает? Очевидный ответ: чтобы верить в прямую власть неуправляемого большинства, нужно быть богатой белой дочерью «хозяев».

Таня снова перелистала брошюру. В середине была вставлена страничка. Таблица, заполненная цифрами. Время суток и частоты. Средние волны, короткие волны, УКВ. Написанный от руки код. Единственным объяснением, если его можно было назвать таковым, был напечатанный внизу афоризм.

СЕТЬ – ЭТО НАРОД

Подняв взгляд, Таня наконец увидела знакомое лицо – одного из парней, распространяющих брошюры. Тощий подросток с грязными светлыми патлами, падающими на невротические глаза. Один из подозреваемых из файла, который прислала Герсон. Трейс Гулсби-младший, 20 лет, он же Трассер, он же Г-001. Несовершеннолетний преступник из Остина, отбывший два года за установку незаконных средств видеонаблюдения в здании федерального суда, выложивший съемку закрытых процессов в открытую информационную сеть, и все это он сделал, еще учась в школе. Соратник Морисио Рохо Риверы, 20 лет, он же Мохо или Моко. Было достоверно известно, что Трассер и Моко занимались контрабандой, участвовали в боях в Новом Орлеане, а в настоящее время помогали преступникам, инакомыслящим и контрабандистам перемещаться туда и обратно по центральному трансконтинентальному коридору и пересекать южную границу. Моко видели здесь, в Миннеаполисе, в обществе тех, кто, как считалось, укрывал Сига.

Действуя по наводке, местное отделение Патриотов отчизны две недели назад получило ордер на задержание Трассера и Моко, когда те прятались в Сент-Луисе, подготавливая очередную партию контрабанды. В ходе облавы был захвачен груз – беженцев в грузовике не оказалось, только старое телевизионное оборудование и четыре коробки с нелегальным видео, – но обоим контрабандистам удалось ускользнуть.

Таня наблюдала за тем, как Трассер обрабатывает зал. Она высматривала какие-либо признаки припрятанного груза. Таня глядела на то, как парень смахивает с глаз непокорные волосы, и ей хотелось смеяться и в то же время плакать: какой же он на самом деле молодой! Какая молодежь собралась здесь, привлеченная огоньком свечи наивной надежды, еще не опаленная реальностью истинного положения дел в стране.

Кое-кому из собравшихся Трассер протягивал еще один листок бумаги. Красную визитную карточку. Таня не оказалась в числе получателей, но она догадалась, что это такое. Приглашение остаться на дополнительное собеседование.

У нее мелькнула мысль, а сможет ли она сама побеседовать с этими людьми. Если Сиг не объявится сам, нужно будет сделать так, чтобы они помогли ей его найти.

И тут по всему залу разнесся громкий голос:

– Привет, Таня!

Таня обернулась.

Лисбет.