Тропик Козерога

Я пространно объясняю ему, что О’Рурк – один из тех людей (а таких на свете раз-два и обчелся), которые предпочитают по мере сил не причинять вреда ближнему. Мол, детективный инстинкт О’Рурка проявляется лишь в том, что ему просто нравится знать, что творится вокруг: человеческий материал распределяется по полочкам у него в голове и непрерывно там обрабатывается, подобно тому как расположение укреплений противника закрепляется в умах полководцев. Все думают, что О’Рурк только и делает, что высматривает и вынюхивает и будто бы получает особое наслаждение, выполняя свою грязную работу на благо компании. Но это не так. О’Рурк – прирожденный исследователь человеческой природы. Он без труда распутывает самые сложные дела – благодаря, конечно, своему особенному взгляду на мир. Но давай о тебе… Я нисколько не сомневаюсь, что он все про тебя знает. Честно скажу, я его не расспрашивал, но у меня сложилось такое впечатление, судя по тем вопросам, что он порой задает. Может, он просто тебя запутывает. Вот увидишь, встретит тебя как-нибудь ночью ненароком и предложит где-нибудь притормозить, чтобы заморить червячка с ним за компанию. И вдруг спросит ни с того ни с сего: «Помнишь, Керли, ты работал в конторе „Армии спасения“ и как раз тогда там уволили одного мелкого служащего из евреев – за то, что он взломал сейф и тряхнул кассу? По-моему, в тот вечер ты работал сверхурочно, так ведь? Любопытный, понимаешь, случай. Тогда ведь так и не выяснилось, он это украл деньги или кто другой. Его, разумеется, уволили – за халатность, но мы не можем утверждать наверняка, что деньги стащил именно он. Немало мне пришлось поломать голову об этом дельце. Есть у меня кое-какие подозрения насчет того, чья это работа, но я не уверен на все сто…» Тут он, скорее всего, бросит на тебя пытливый взгляд и быстро сменит тему. Потом скорее всего поведает тебе коротенькую историйку об одном его знакомом прохвосте, который слишком много о себе думал и всегда выходил сухим из воды. Он будет морочить тебе голову этим прохвостом, пока у тебя не появится такое чувство, будто ты сидишь на раскаленных углях. И тогда тебе очень захочется свинтить, но только ты намылишься, как он вспомнит еще один весьма интересный случай и попросит тебя чуть-чуть подождать, пока он закажет еще один десерт. Так он и будет тянуть свою волынку часа три-четыре без перерыва, не делая открытых выпадов, но и не переставая при этом пристально тебя изучать, и в итоге, когда тебе покажется, что ты свободен, именно в тот момент, когда ты со вздохом облегчения протянешь руку ему на прощание, он припрет тебя к стенке и, задвинув свой тяжелый квадратный башмак между твоих ступней, схватит тебя за лацкан и, насквозь пробуравливая тебя взглядом, скажет тихим проникновенным голосом: «Послушай-ка, голубчик, а не лучше ли тебе выложить все начистоту? Как ты думаешь?» И если тебе взбредет в голову, что он берет тебя на пушку и что ты сможешь изобразить невинность и ретироваться, то ты ошибешься. Потому что, раз уж О’Рурк предлагает тебе выложить все начистоту, то он знает, что делает, и ни за какие коврижки не собьешь его с панталыку. Если до этого дойдет, я посоветовал бы тебе вернуть деньги, все до последнего пенни. Он не будет требовать, чтобы я тебя уволил, не будет грозить тюрьмой – он тихо предложит тебе откладывать понемножку каждую неделю и передавать ему. Кто бы мог поступить мудрее? Скорее всего, он и мне ничего не расскажет. Очень он в таких вещах деликатен, вот увидишь.

– А если, допустим, я скажу ему, что украл деньги, чтобы выручить тебя? Что тогда? – выдает он вдруг и начинает истерически хохотать.

– Вряд ли О’Рурк тебе поверит, – спокойно ответил я. – Конечно, можешь попытаться, если считаешь, что это поможет тебе отмыться. Но я почти уверен, что так ты испортишь все дело. О’Рурк меня знает… он понимает, что я бы тебе этого не позволил.

– Но ведь позволил же!

– Я тебя об этом не просил. Ты поступил так, не поставив меня в известность. А это меняет дело. И потом, как ты докажешь, что я принял от тебя эти деньги? Не покажется ли, что как-то нелепо обвинять меня – того, кто оказывал тебе дружескую поддержку, – в том, что я толкнул тебя на подобное дело? Кто ж тебе поверит? И уж конечно, не О’Рурк. К тому же он тебя пока не подловил. Чего заранее беспокоиться? Ты мог бы начать понемногу возвращать деньги, не дожидаясь, пока он тебя ущучит. Сделай это анонимно.