Тропик Змеев

Вы можете заметить, что я могла бы узнать их намного раньше. Соглашусь, это вполне справедливо. Правда, точных их изображений я прежде не видела – только карикатуры, часто публиковавшиеся в те дни в ширландских газетах, весьма утрированные, дабы вернее расшевелить в умах поддержку колонии в Нсебу и союза с Байембе. Но и этих карикатур могло бы оказаться достаточно.

Это были воины-иквунде.

Как это ни смешно – да, теперь, многие годы спустя, я могу посмеяться над этим, – они очень долго не могли заметить меня. Им просто не приходило в голову искать меня на дереве. Наконец один из них догадался поднять взгляд – и от неожиданности отпрянул назад на целый шаг.

К тому времени я успела пожалеть, что не отвязалась от дерева – в этом случае я хотя бы могла попробовать спрятаться. Но я все еще была привязана к стволу, а уж взять назад неразумные слова, привлекшие ко мне внимание, тем более не могла. Тот, кто увидел меня первым, указал на дерево копьем, и все они быстро, негромко заговорили между собой.

Язык иквунде не принадлежит к сахимбийской языковой семье, и я не смогла понять ни слова. Однако, судя по тону и враждебным взглядам в мою сторону, речь шла отнюдь не о милосердии. Путаясь в собственных пальцах, я принялась развязывать узлы.

Похоже, это заставило иквунде поспешить с решением. Один из них вырвал из рук того, кто заметил меня, копье и щит, очевидно, приказывая ему лезть за мной. Видя это, я удвоила усилия – хотя к чему? Уж не подумала ли я, что сумею удрать? Однако следовало попробовать. С чем бы они ни явились сюда, впутываться в их дела мне вовсе не хотелось.

Между тем заметившему меня иквунде полученный приказ явно пришелся совсем не по нраву, и вскоре я поняла отчего. Конечно же, иквунде – жители степей и пустынь, скотоводы (по крайней мере, были скотоводами, пока инкоси Отаку Зам не перенаправил их усилия на покорение соседей), и обнаруживший меня воин умел лазать по деревьям не лучше моего. Он попросил одного из товарищей подсадить его, но последовавшее за этим единоборство с деревцем-паразитом, обвившимся вокруг ствола моего дерева, далось ему из рук вон плохо.

Мои достижения тоже оставляли желать лучшего. Мне наконец-то удалось отвязаться, но, попытавшись сменить позицию, я едва не свалилась вниз. Путь к земле преграждал преследователь, перепрыгнуть на соседнее дерево, как обезьяна, я не могла. Снова наверх? Но добраться до голого каркаса «Фуркулы» не удастся, а если и удастся, что в этом проку?

Я полагала, что на такой высоте копьем меня не достать. (Тогда я еще не знала, как далеко воин-иквунде способен метнуть копье.) Учитывая, как скверно мой преследователь лазал по деревьям, стоило просто посидеть и переждать – ведь у иквунде, несомненно, имелись и другие неотложные дела.

Однако я недооценила целеустремленности и ловкости воина, посланного за мной: ему удалось подобраться ко мне – так близко, что, будь на мне юбка, он схватил бы меня за подол. В испуге я брыкнула ногой, пытаясь отбить его руку, а то и попасть по голове.

И совершенно напрасно. Попытка отбиться лишила меня и без того шаткого равновесия, и я полетела вниз.

Я в панике схватилась за ветку, благодаря чему удалось замедлить падение. До некоторой степени смягчили удар о землю и кусты, в которые я угодила на лету. Всего этого оказалось довольно, чтоб дело обошлось без переломов. Однако удар был силен – настолько, что дух перехватило. А если бы и нет, меня все равно настигли бы прежде, чем я успела бы сбежать.

Иквунде окружили меня. Их было пятеро, и с моей точки зрения, с земли, выглядели они весьма устрашающе. Один из них резко спросил меня о чем-то. Ответить я, конечно же, не смогла. Он повторил вопрос. Злость в его голосе усиливалась с каждым словом, и я не на шутку испугалась, что меня вот-вот убьют – просто за неспособность понять и ответить.

Я выставила вперед ладони, будто это могло уберечь от подобной судьбы.

– Я безоружна. Видите? Я вам ничем не угрожаю. Я…

Думаю, они поняли меня не более, чем я их. Один из воинов сорвал с моей спины узел и вывалил наземь его содержимое – блокнот, иглу, клубок ниток и остатки скудных припасов. Подняв блокнот, он начал листать его.

– Я ученый, – сказала я, хотя и знала, что слова бесполезны. – Вы же видите. Я здесь только ради науки.

Но ради чего я здесь, им было все равно. Факт оставался фактом: я видела их, воинов иквунде, в Зеленом Аду, где им вовсе не полагалось быть.

Как и у рек, на территории, как будто принадлежавшей Байембе. Но там стояли на страже наши солдаты, и можно было предположить, что они неизбежно попытают счастья здесь, несмотря на жуткую славу этих мест. О предыдущих попытках я от мулинцев ничего не слышала – по всей вероятности, эта была первой.