Тропиканка. Книга 1

— Да нет же, Летисия! — Франсуа взял ее обеими руками за плечи, притянул к себе и стал говорить ей прямо в лицо: — Мне нравишься только ты! Как доказать, что я люблю тебя? Как объяснить, что я полюбил тебя с первого взгляда?

Летисия попыталась высвободиться из его объятий, выражавших одновременно и страсть и отчаяние. Но Франсуа уже не мог остановиться — губы его сами коснулись губ Летисии, а она, растерявшись, на мгновение оцепенела и приняла его долгий, выстраданный поцелуй.

— Очень красиво, донна Летисия! — услышала она внезапно у себя за спиной. — Так вот, оказывается, зачем вы попросили меня удалиться? Теперь понятно.

— Не смей говорить со мной в таком тоне! — прикрикнула на нее Летисия. — Пойдем отсюда. Дома будем выяснять отношения.

Однако их взаимные упреки продолжались и в машине, по дороге домой. Аманда утверждала, что мать просто-напросто хочет отбить у нее Франсуа. Летисия же ругала дочь за все сразу: за недостойное поведение, за отключенный телефон…

Дома Аманда рассказала о случившемся брату — разумеется, в своей интерпретации, на что Витор отреагировал крайне резко и грубо.

— У тебя нет морального права упрекать Аманду, — заявил он матери. — Ты сама ведешь себя с этим ничтожным человеком как уличная девка. Вешаешься ему на шею…

— Замолчи! Я не потерплю от тебя таких оскорблений!

— А как прикажешь с тобой разговаривать? Объясни, может, я чего не понимаю? Что ты делала с Франсуа? Защищала честь моей сестренки или отдала свою честь в его железные руки? Ну что же ты молчишь? Потеряла дар речи?

— Нет, я отвечу тебе, Витор, — собравшись с силами, сказала Летисия. — Признаю свое поражение: у меня выросли жестокие, бессердечные дети. Видимо, я где-то допустила серьезную ошибку. Чересчур оберегала вас, жила как монахиня, чтобы, не дай Бог, не причинить вам боли, не оскорбить ваши чувства. Наверное, за это вы меня теперь презираете. Но отныне я буду жить своей собственной жизнью! Да. Я — свободная женщина и не должна давать вам отчета о своих отношениях с мужчинами. Вот захочу — и заведу роман с Франсуа! И вы не сможете мне помешать.

— А потом ты его прирежешь? — криво усмехнулся Витор. — Этакая черная вдова, синяя борода в юбке! Скажи, когда Франсуа тебе надоест, ты убьешь его, как сделала это с отцом?

Сказав это, он тотчас же вышел, даже не взглянув на поверженную Летисию. Аманда, ошеломленная и заинтригованная последней его фразой, помчалась следом за ним.

— Что это значит, Витор? Как ты мог наговорить маме таких гадостей?

— Это не гадости, а правда! — бросил он в сердцах. — Она убила нашего отца! Конечно, ты не можешь помнить, ты тогда была совсем маленькой.

— Это был несчастный случай! — запротестовала Аманда. — Отец поскользнулся на ковре и упал с лестницы. Все это знают!

— Ну да, знают со слов убийцы.

— Не смей говорить так о маме! — возмутилась Аманда.

— А как иначе можно ее назвать? — возразил Витор. — Я был там и все видел. Она вышла из себя и толкнула его. Я все прекрасно помню. Но мне никто не верит, потому что я был тогда слишком мал.

— Но даже если все было так, как ты говоришь, то вряд ли мама хотела его убить. Просто в горячке толкнула. По-моему, это как раз и был несчастный случай.

— Допустим, — согласился Витор. — Но я также помню, из-за чего они ссорились. Отец обвинял ее в том, что она ему изменила! То есть она убила его еще до того, как он упал с лестницы.

— Нет, Витор, замолчи, я больше не могу это слышать, — взмолилась Аманда.

— Ты защищаешь ее только потому, что еще не выросла. А когда подрастешь, то поймешь, как наша мамочка из кожи вон лезет, чтобы выдать себя за кристально честную женщину.

* * *

Как ни странно, Кассиану оказался прав: свидание с Витором действительно пошло на пользу Асусене. Весь вечер после его ухода она проплакала, но уже наутро нашла в себе силы встать с постели, позавтракать и впервые за много дней выйти на свежий воздух.

— У меня больше не осталось никаких иллюзий, — сказала она матери, — и отныне я буду заново учиться жить.

Рамиру, взбодренный этой переменой в состоянии дочери, с легким сердцем отправился в Форталезу, чтобы подписать договор с фирмой Веласкесов о покупке ими рыбы.

Летисии в офисе не оказалось, и отчасти Рамиру был этому рад.

— Вот, я приехал, чтобы подписать необходимые бумаги, — сказал он Витору.

— А рыбу вы привезли?

— Нет. В прошлый раз Самюэль сперва составлял договор…

— Сеньор Рамиру! — перебил его Витор. — К чему эти формальности? Неужели мы не можем обойтись без бумажек — как добрые друзья. Везите сюда вашу рыбу, а я сразу же выплачу вам всю сумму. Договорились?

Рамиру не стал возражать.

Выйдя из кабинета Витора, он, однако, понял, что не может уехать в поселок, не повидав Летисию. Порог ее дома он переступил с содроганием сердца — готовый к любой реакции на свой нежданный визит.

Летисию он, к несчастью, застал в один из самых худших моментов ее жизни — она все еще никак не могла оправиться от ударов, нанесенных ей дочерью и сыном.

— Что тебе надо от меня, Рамиру Соарес? — спросила она с явной досадой в голосе.